JК
Пленительные наслаждения :: Джеймс Элоиза
Страница: 272 из 438 —Она повернулась и важно добавила: — Одну карету они затянули черной тканью, даже крышу.
На вопросительный взгляд Габби горничная пояснила:
— В этой карете повезут покойника. Они называют ее «катафалк».
Габби вздрогнула и нахмурилась, а Маргарет рассказывала ей, что в карете для слуг окна завешаны черным крепом и даже головы лошадей увенчаны черными перьями.
В усадьбу Дьюлендов траурный кортеж прибыл около четырех часов дня. В головном экипаже разговаривали мало. Габби сидела рядом с Квилом. Он не выпускал ее руки, но за все время не проронил, ни слова. Часа через два Габби уже недоуменно спрашивала себя: сколько можно молчать? На постоялом дворе «Королевский крест», где они остановились на ленч, он тоже молчал. Но там было головокружительное мгновение, когда он незаметно увлек ее в альков и поцеловал. Правда, при этом он так ничего и не сказал и, вернувшись в экипаж, снова не произнес ни слова.
Последний час дороги она размышляла об их будущем. Как такая болтушка, как она, и мужчина, из которого не вытянуть лишнего слова, смогут ужиться друг с другом?
Китти Дьюленд, предельно собранная и вежливая, сидела напротив и пыталась вести светскую беседу.
Похоже, она еще не осознала, что у нее умер муж. Питер большей частью дремал в углу катафалка. Удивительно, как он мог сидеть весь день словно аршин проглотил? Когда они высаживались из кареты, Габби отметила, что его бархатный сюртук ничуточки не помялся.
На вопросительный взгляд Габби горничная пояснила:
— В этой карете повезут покойника. Они называют ее «катафалк».
Габби вздрогнула и нахмурилась, а Маргарет рассказывала ей, что в карете для слуг окна завешаны черным крепом и даже головы лошадей увенчаны черными перьями.
В усадьбу Дьюлендов траурный кортеж прибыл около четырех часов дня. В головном экипаже разговаривали мало. Габби сидела рядом с Квилом. Он не выпускал ее руки, но за все время не проронил, ни слова. Часа через два Габби уже недоуменно спрашивала себя: сколько можно молчать? На постоялом дворе «Королевский крест», где они остановились на ленч, он тоже молчал. Но там было головокружительное мгновение, когда он незаметно увлек ее в альков и поцеловал. Правда, при этом он так ничего и не сказал и, вернувшись в экипаж, снова не произнес ни слова.
Последний час дороги она размышляла об их будущем. Как такая болтушка, как она, и мужчина, из которого не вытянуть лишнего слова, смогут ужиться друг с другом?
Китти Дьюленд, предельно собранная и вежливая, сидела напротив и пыталась вести светскую беседу.
Похоже, она еще не осознала, что у нее умер муж. Питер большей частью дремал в углу катафалка. Удивительно, как он мог сидеть весь день словно аршин проглотил? Когда они высаживались из кареты, Габби отметила, что его бархатный сюртук ничуточки не помялся.