JК
Пленительные наслаждения :: Джеймс Элоиза
Страница: 311 из 438Уиллис каждый час менял ему салфетку.
Когда кто-то на цыпочках вошел в комнату, Квил сразу понял, что это не Уиллис. Конечно, это была Габби. Он уловил ее запах, потому что во время мигрени обоняние обострялось до невероятности. В тот момент, когда вдруг запахло жасмином, он оцепенел. Уиллис не должен был впускать ее сюда. Не хватало только, чтобы она видела рвотные потуги своего супруга.
Квил почувствовал урчание в желудке и, не успев сказать ни слова, свесился с кровати, чтобы, не дай Бог, не выплеснуть желчь ей на платье. Он не открывал глаз. Нетрудно вообразить, какое отвращение сейчас у нее на лице.
Он откинулся на подушки, ругая себя последними словами. О чем он думал, когда женился на ней? Только негодяй мог так поступить, заботясь не о ее счастье и будущем а лишь об удовлетворении собственной похоти. Ему нет оправданий.
— Что ты здесь делаешь? — прошептал он через силу.
— Я пришла к тебе.
Габби, кажется, не обиделась на его суровый тон. Кресло, придвинутое к кровати, процарапало ножками деревянный пол. Для Квила резкий звук был подобен удару кинжала. Габби, очевидно, это заметила.
— Прости, Квил, — огорченно сказала она, — я не буду больше шуметь. Только позволь мне остаться хотя бы на несколько минут.
Запахи — любые — вызывали у него тошноту. Но не запах Габби. Можно было с уверенностью сказать — она только что из ванны. В воздухе плавал аромат жасмина — жасмина и Габби. Запах такой же вкрадчивый и невинный, как и она сама.
Когда кто-то на цыпочках вошел в комнату, Квил сразу понял, что это не Уиллис. Конечно, это была Габби. Он уловил ее запах, потому что во время мигрени обоняние обострялось до невероятности. В тот момент, когда вдруг запахло жасмином, он оцепенел. Уиллис не должен был впускать ее сюда. Не хватало только, чтобы она видела рвотные потуги своего супруга.
Квил почувствовал урчание в желудке и, не успев сказать ни слова, свесился с кровати, чтобы, не дай Бог, не выплеснуть желчь ей на платье. Он не открывал глаз. Нетрудно вообразить, какое отвращение сейчас у нее на лице.
Он откинулся на подушки, ругая себя последними словами. О чем он думал, когда женился на ней? Только негодяй мог так поступить, заботясь не о ее счастье и будущем а лишь об удовлетворении собственной похоти. Ему нет оправданий.
— Что ты здесь делаешь? — прошептал он через силу.
— Я пришла к тебе.
Габби, кажется, не обиделась на его суровый тон. Кресло, придвинутое к кровати, процарапало ножками деревянный пол. Для Квила резкий звук был подобен удару кинжала. Габби, очевидно, это заметила.
— Прости, Квил, — огорченно сказала она, — я не буду больше шуметь. Только позволь мне остаться хотя бы на несколько минут.
Запахи — любые — вызывали у него тошноту. Но не запах Габби. Можно было с уверенностью сказать — она только что из ванны. В воздухе плавал аромат жасмина — жасмина и Габби. Запах такой же вкрадчивый и невинный, как и она сама.