JК
Пленительные наслаждения :: Джеймс Элоиза
Страница: 94 из 438Она не желала оставаться необласканной ни одной секунды. — Моя мама умерла в родах, а отец не из тех, кто придает значение подобным пустякам, — пробормотала она, глядя на губы Квила.
Палец Квила легонько погладил ей кожу прямо возле ключицы.
Габби вздрогнула.
Квил прекрасно понимал — «Хори-банк» она придумала. В глазах у нее появлялось что-то такое, что выдавало ее, когда она лгала. От этих прекрасных глаз у него начинала бурлить кровь в венах. Ей не следовало смотреть на него так. Это не назовешь взглядом невинной девушки.
Внезапно она качнулась вперед, и на него снова повеяло жасмином. Не думая больше, Квил притронулся к ее губам — так мягко, как плывущая над землей пушинка одуванчика. И так же нежно, как губы матери касаются головки своего младенца.
Габби закрыла глаза и застыла неподвижно, как мраморная статуя, безвольно опустив руки.
Она была божественна на вкус.
Квил притянул ее к себе, скользнув руками вниз, к соблазнительным формам.
— Положите руки мне на шею, — прошептал он.
— Хорошо, — согласилась Габби. — Это очень приятно, — добавила она также шепотом.
— Тихо, Габби.
У нее пробежала дрожь по телу от той тоски, которая прорывалась в этом грудном голосе. Когда она захотела что-то сказать, Квил, пользуясь моментом, завладел ее открытыми губами. В его поцелуе больше не было нежности — он набросился на нее с такой жадностью, что у Габби перехватило дыхание.
Теперь у нее не было желания болтать.
Палец Квила легонько погладил ей кожу прямо возле ключицы.
Габби вздрогнула.
Квил прекрасно понимал — «Хори-банк» она придумала. В глазах у нее появлялось что-то такое, что выдавало ее, когда она лгала. От этих прекрасных глаз у него начинала бурлить кровь в венах. Ей не следовало смотреть на него так. Это не назовешь взглядом невинной девушки.
Внезапно она качнулась вперед, и на него снова повеяло жасмином. Не думая больше, Квил притронулся к ее губам — так мягко, как плывущая над землей пушинка одуванчика. И так же нежно, как губы матери касаются головки своего младенца.
Габби закрыла глаза и застыла неподвижно, как мраморная статуя, безвольно опустив руки.
Она была божественна на вкус.
Квил притянул ее к себе, скользнув руками вниз, к соблазнительным формам.
— Положите руки мне на шею, — прошептал он.
— Хорошо, — согласилась Габби. — Это очень приятно, — добавила она также шепотом.
— Тихо, Габби.
У нее пробежала дрожь по телу от той тоски, которая прорывалась в этом грудном голосе. Когда она захотела что-то сказать, Квил, пользуясь моментом, завладел ее открытыми губами. В его поцелуе больше не было нежности — он набросился на нее с такой жадностью, что у Габби перехватило дыхание.
Теперь у нее не было желания болтать.