Берлинские похороны   ::   Дейтон Лен

Взобравшись на бордюрный камень, я поставил машину на том же самом месте, где она стояла раньше. «Кадиллак-эльдорадо» Валкана тоже был на прежнем месте. Даже без двадцати одиннадцать утра поселок выглядел совершенно безжизненным. Я открыл входную дверь. Из кухни доносился шум воды, наливаемой в чайник. Я поднялся к себе в комнату. Табличка «Просьба не беспокоить» все еще висела на ручке двери. Я повернул ключ в замке и осторожно открыл дверь, стоя чуть в стороне от дверного проема. Я делал в точности так, как меня учили в Гилфорде, но нужды в этом не было — Валкан все еще был далеко отсюда. Я налил себе виски из бутылки, которая стояла у меня в шкафу. Поставив будильник наручных часов на время ужина, я лег спать. Больше пока делать было нечего. Оставалось только ждать. Когда что-нибудь дойдет до точки кипения, я услышу.



Глава 27

Любой ход, которым нападают на короля противника, называют шахом.



Анди-пляж, Франция, вторник, 15 октября

В половине седьмого вечера в дверь забарабанили. На пороге стоял рассерженный и грустный Джонни Валкан.

— Входи, — сказал я. Джонни смотрел на меня зло. Я ответил ему тем же, но поскольку глаза мои были полузакрыты, он этого не заметил.

— Я из полицейского участка, — сказал он. Кашемировый плащ он перекинул через плечо, рукава свисали безжизненными плетями.

— Да ну? — сказал я тоном человека, удивляющегося из вежливости. — За что же?

— Меня подвергли допросу третьей категории, — сказал он.