Берлинские похороны   ::   Дейтон Лен

— Тут какой-то чокнутый лежит, — сказала она.

"Здесь лежит прах Билли Пейна.

Не тревожьте Билли Пейна.

В день, когда его убили,

Много мыслей погубили".

Из-под ног поднимался сладкий запах влажной травы. На деревьях, которые выделялись на фоне кровавого заката большими хирургическими щипцами, все еще пели птицы. Сам настояла, чтобы мы вошли в маленькую церковь. Дверь открылась со скрипом. На двери была прикреплена написанная от руки записка: «Чистка бронзовой утвари прекращена до особого уведомления». Свет, проникающий сквозь витражи, ложился полудрагоценными камнями на старые вытертые пыльные скамьи и блестел в бронзовых подсвечниках, придавая им вид средневековой нефтяной лавки. Она крепко держала меня за руку.

— Вы лучшее из всего, что происходило со мной в этой жизни, — сказала она с деланной искренностью.

* * *



В кабачке, когда мы пришли туда, было уже полно народу. Местные мужчины в джемперах грубой вязки сидели, развалясь в лучших креслах.

— Послушай, Мейбл, — крикнул один из них барменше, — может, еще всем по кружечке?

Мужчина с обмотанным вокруг шеи пенсильванским шарфом сказал:

— Он лучший фотограф в стране, но каждый снимок у него тысячу гиней стоит.

Мужчина в замшевых ботинках заметил:

— Наши мороженые рыбные палочки почти доконали его. Я ему сказал: «Сделай эти проклятые штуковины из гипса, старина, а тепло мы изобразим, воскурив фимиам».