JК
Полюби меня снова :: Мэйджер Энн
Страница: 97 из 177Она дотрагивалась до вещей просто так, а они сразу будто радовались и словно старались изо всех сил покрасоваться. В подобном отношении к окружающим ее вещам проявлялся ее безупречный вкус, ее талант – собственно, ее блестящая карьера этим и объяснялась.
Она стояла у дверей – необыкновенно изящная в джинсах и шелковой бледно-голубой блузке, в вырезе которой виднелась золотая цепочка с камнями лазурита. Свет бра над ее головой отражался в черных волнах волос, тщательно уложенных феном. Бледно-голубой цвет шелка делал глаза, оттененные густыми черными ресницами, почти фиолетовыми. Но она не думала ни о том, что красива, ни о том, что у нее очаровательный дом, – все ее мысли были с Эдэмом и Россом. Итак, она отправляется в Ориндж. К Россу… Впервые за последние три года преднамеренно нарушит границу и окажется на запретной территории, подумала она и сразу струсила. Потом, ухватившись покрепче за ручки кожаной сумки, решительно выключила свет.
Он не хочет ее – это раз! – подумала она, запирая дверь. Запретил приезжать это два! – продолжала подводить итог, пока шла к лифту. Она даже не отважилась позвонить ему и поставить в известность – это три!
Однако, несмотря на все самые неутешительные предчувствия, где-то в глубине души теплилась робкая надежда.
Так трепещется слабое пламя свечи, когда сквозь щели дует ветер, а на дворе беснуется непогода; так свет маяка пробивается сквозь шквальные брызги в штормовую ночь.
Она стояла у дверей – необыкновенно изящная в джинсах и шелковой бледно-голубой блузке, в вырезе которой виднелась золотая цепочка с камнями лазурита. Свет бра над ее головой отражался в черных волнах волос, тщательно уложенных феном. Бледно-голубой цвет шелка делал глаза, оттененные густыми черными ресницами, почти фиолетовыми. Но она не думала ни о том, что красива, ни о том, что у нее очаровательный дом, – все ее мысли были с Эдэмом и Россом. Итак, она отправляется в Ориндж. К Россу… Впервые за последние три года преднамеренно нарушит границу и окажется на запретной территории, подумала она и сразу струсила. Потом, ухватившись покрепче за ручки кожаной сумки, решительно выключила свет.
Он не хочет ее – это раз! – подумала она, запирая дверь. Запретил приезжать это два! – продолжала подводить итог, пока шла к лифту. Она даже не отважилась позвонить ему и поставить в известность – это три!
Однако, несмотря на все самые неутешительные предчувствия, где-то в глубине души теплилась робкая надежда.
Так трепещется слабое пламя свечи, когда сквозь щели дует ветер, а на дворе беснуется непогода; так свет маяка пробивается сквозь шквальные брызги в штормовую ночь.