Полночный всадник   ::   Мартин Кэт

Разве он мог догадаться, что ее алые губы дрожат от неуверенности, которую Кэрли пытается скрыть, вздернув подбородок.

Странная боль пронзила Рамона, напряжение усилилось, горло пересохло. Ему все это не понравилось. Неужели один только вид Кэрли так действует на него?

Взгляд испанца скользнул по ее фигуре, задержался на темных сосках, и кровь запульсировала в паху. Рамон оценивающе посмотрел на тонкую талию, темный треугольник между ног, и кровь ударила ему в голову.

— Вижу, ты смирилась с тем, что должно произойти. Это хорошо.

Кэрли молчала. Рамон расстегнул рубашку, снял ее, потом сел на кресло и стянул сапоги. Дождь барабанил по красной черепичной крыше, но эта дробь звучала не громче, чем его сердце.

Он встал и начал расстегивать пуговицы на брюках.

— Рамон?

Пальцы замерли. Его имя, сорвавшееся с ее губ, пробудило в нем неистовую страсть. Она подогревалась злостью… и неожиданными чувствами.

— Время для разговоров прошло.

Он расстегнул последнюю пуговицу и, не сняв брюк, подошел к Кэрли:

— Теперь я хочу слышать не слова, а стоны, которые вырвутся из твоего горла, когда я войду в тебя.

Она замерла. Слова Рамона испугали и поразили ее. В глазах Кэрли заблестели слезы.

— Прости, Рамон, я хотела бы все изменить.

— Я уже сказал тебе — я не желаю…

— Ты сердишься… Во всем виновата я сама.

Она заморгала, и слезы покатились по ее щекам. Рамон вспомнил, что Кэрли очень не любит плакать.