Право первой ночи   ::   Красавина Екатерина

Он шел с букетом, как с драгоценным сосудом, из которого страшно пролить хотя бы каплю ценнейшей влаги. Он донес букет до сцены и вручил его своей гречанке, которая вцепилась в букет хищной лапкой. Как ни старался Губарев, он не мог относиться к Софье с симпатией. Ну не нравились ему такие женщины. И все тут. Слишком крупные, массивные, они подавляют… Губарев вдруг неожиданно вспомнил ручку Наташи. Такую маленькую, с изящными пальчиками, которые он любил в молодости перебирать и целовать. Волевым усилием Губарев прогнал воспоминания и сосредоточил внимание на Витьке, который вернулся на свое место.

— Ну как? Вручил?

— Да. Сказала, чтобы я ей завтра позвонил.

— Вот видишь. Явная польза букета. Не подмажешь, не… — Майор замолчал. Он твердо решил больше не вмешиваться в личную жизнь своего напарника. Не подкалывать и не шутить над ним. Раздался шум: люди вставали с кресел и устремлялись к выходу. — Как музыка-то называется?

— Я же вам говорил: Мусоргский. «Пляски смерти». Вы шли в своих мыслях и, наверное, не расслышали.

— Чего? — майор даже остановился. — Какие еще пляски? Какой смерти? Я же просил чего-нибудь веселенькое.

— Больше ничего не было.

— Ну теперь ясно, кто за моей спиной сидел.

— Это вы о ком?

— Ни о ком. Проехали. Ладно, спасибо за культурную программу. Было очень приятно.

— Всегда рад приобщить вас к культуре.

— Ну и кто из нас кого цепляет?

— Надо же хоть иногда сдачи давать.

— Но только иногда, — погрозил пальцем Губарев.