Право первой ночи   ::   Красавина Екатерина

А Валентину Сеульскую Губарев с Витькой довезли до санатория, куда она направлялась, и временно оставили там.

Пожилой врач с гривой седых волос осмотрел Сеульскую и покачал головой.

— Ну что? — задал вопрос Губарев.

— Похоже на серьезное психическое расстройство!

— Лечение возможно?

— Боюсь, что полностью здоровой она уже никогда не станет. Но все равно ей необходим строгий контроль и постоянное наблюдение. Лучше всего ее поместить в санаторий соответствующего профиля. Для этого нужно оформить необходимые документы. Родные у нее есть?

— Да. Две дочери.

— Вот пусть и займутся этим. И не откладывая.

Рассказав все на другой день Авроре, Губарев ожидал какой угодно реакции, только не этой. Он ожидал слез, всхлипываний, причитаний, но ничего этого не было. Аврора подняла на него глаза и спросила:

— Значит, мать окончательно сошла с ума?

— Похоже на то. Ничего утешительного врач не сказал.

— Так странно. Я все время подспудно ожидала этого. Она всегда была такой… замкнутой, вся в себе. Но Ника была ее любимицей. Ее и отца. А теперь… — Она не докончила.

Они сидели в кабинете Губарева, и он чувствовал себя опустошенным и усталым. Хотелось спать.

— Я еще не рассказала вам, как я съездила в деревню к медсестре, которая принимала роды матери и Натальи Родионовны, моей настоящей матери.

Когда Аврора закончила свой рассказ, все встало на свои места. Губарев подумал: какое запутанное дело! Давно у него такого не было.