JК
Прикид :: Брук Кассандра
Страница: 272 из 490И продолжала ломать над этим голову даже во время антракта. Люди в баре говорили, что постановка удалась. А уж актер, который играет Астрова, просто великолепен! Неудивительно, что спектакль будет идти в Вест-Энде. И я снова ощутила прилив гордости.
А потом вдруг начала понимать. Все эти долгие недели я слушала рассуждения Ральфа об Астрове. О том, какое сродство он ощущает со своим героем, о том, что почти слился с ним внутренне. И вот теперь я наблюдала за ним, словно он действительно был Астровым.
Я слышала, как он высказывает те же мысли, только немного другими словами:
«Как не постареть?.. Поглупеть-то я еще не поглупел, Бог милостив, мозги на месте, но чувства как-то притупились. Ничего я не хочу, ничего мне не нужно, никого я не люблю…»
«И в это время у меня есть своя собственная философская система, и все вы, братцы, представляетесь мне такими букашками… микробами».
«Я для себя уже ничего не жду, не люблю людей… Давно уже никого не люблю».
«Я говорю: мое время уже ушло, поздно мне… Постарел, заработался, испошлился, притупились все чувства, и, кажется, я уже не мог бы привязаться к человеку. Я никого не люблю и… уже не полюблю. Что меня еще захватывает, так это красота. Неравнодушен я к ней».
Эти слова прокручивались у меня в голове, словно магнитофонная пленка. Я видела моего мужа, слышала, как он объясняет мне, кто есть и кем стал. Словно Ральф был чревовещателем, а Астров – куклой, за которую он говорил.
А потом вдруг начала понимать. Все эти долгие недели я слушала рассуждения Ральфа об Астрове. О том, какое сродство он ощущает со своим героем, о том, что почти слился с ним внутренне. И вот теперь я наблюдала за ним, словно он действительно был Астровым.
Я слышала, как он высказывает те же мысли, только немного другими словами:
«Как не постареть?.. Поглупеть-то я еще не поглупел, Бог милостив, мозги на месте, но чувства как-то притупились. Ничего я не хочу, ничего мне не нужно, никого я не люблю…»
«И в это время у меня есть своя собственная философская система, и все вы, братцы, представляетесь мне такими букашками… микробами».
«Я для себя уже ничего не жду, не люблю людей… Давно уже никого не люблю».
«Я говорю: мое время уже ушло, поздно мне… Постарел, заработался, испошлился, притупились все чувства, и, кажется, я уже не мог бы привязаться к человеку. Я никого не люблю и… уже не полюблю. Что меня еще захватывает, так это красота. Неравнодушен я к ней».
Эти слова прокручивались у меня в голове, словно магнитофонная пленка. Я видела моего мужа, слышала, как он объясняет мне, кто есть и кем стал. Словно Ральф был чревовещателем, а Астров – куклой, за которую он говорил.