Страница:
28 из 312
Страх Сорчи служил доказательством ее трусости, так что к тому моменту, когда Арну обошел теплицу, открыл дверь и добрался до нее, она успела убедить себя в том, что недостойна править страной.
– Бонжур, мадемуазель. А здесь тепло. – Арну обвел взглядом помещение из стекла и дерева. – И хорошо пахнет. Вот только сыро.
Его манера говорить об очевидном раздражала.
– Конечно. Это же теплица.
– Вы заняты?
Арну пробрался ближе к ней.
– Как видишь. – Она напряженно улыбнулась и бросила растение в коробку. – Я собираю валериану. Сестра Ребекка сушит ее корни для снотворного отвара.
– А! – Он уставился на растение. – Эта кроха делает такое?
– В умелых руках оно действует очень сильно.
– А! – еще раз повторил он и, понизив голос, добавил: – У меня вопрос. Здесь всегда так страшно?
– Здесь? – Она изумленно заморгала, глядя на него. – В монастыре?
– Ну да. Я не люблю, когда устраивают пожары, роют ямы и кладут в них порох, чтобы его поджечь. – Единственный глаз Арну широко раскрылся и округлился. – От такого человека можно ждать чего угодно.
– Я об этом догадалась, – отозвалась она сухо.
– Дело вот в чем: мне не хочется здесь оставаться. – Он передернул плечами. – Не знаю, не пырнут ли меня ножом в спину. Можно мне уехать?
Какой же он трус! Сорча презирала трусов, в том числе и себя.
– Об этом надо спрашивать у матери Бригитты, а не у меня.
– Она строгая. Я ее боюсь.
– Хочешь, я ее спрошу?
Сумерки быстро сгущались, однако рядом с Арну Сорча почувствовала себя храброй.
|< Пред. 26 27 28 29 30 След. >|