Портрет миссис Шарбук   ::   Форд Джеффри

К этому времени он сам слегка свихнулся и мечтал о том, чтобы возродить свою империю из пепла. Мои инструменты, образцы, записки – все это отобрали у меня и заперли. У бедняги Лонделла, когда унесли его драгоценное оборудование и данные исследований, случился удар. Ох и тяжелые то были дни.

– И видимо, все эти вещи потом пропали, – сказал Шенц.

– Нет, – ответил Борн. – Они все еще там. Я знаю. Я пошел следом за теми, кто их взял. Я в точности знаю, где они.

– И где же?

– Вы знаете этих фармацевтов на Фултон-стрит – у них еще такое большое здание. «Братья Фейрчайлд», кажется. Угол Фултон-стрит и Голд-стрит. Они наверняка никуда не делись. А за углом, ближе к воде, стоит старое одноэтажное здание кирпичного склада. На фасаде белой краской выведена буква «О». Она теперь, наверно, сильно повыцвела. И все это там – обломки былого величия.

И именно в этот момент явился Каландер, продемонстрировав еще более раздражающую пунктуальность, чем Уоткин. У меня была еще тысяча вопросов к мистеру Борну, но задать их я не смог. Старик снова пожал нам руки, и нас выпроводили из комнаты. Перед тем как дверь закрылась, Борн прокричал нам:

– Помните, джентльмены, чтобы идти вперед, сначала нужно оглянуться назад.

– Борн вовсе не кажется таким уж сумасшедшим, – сказал я Шенцу, когда мы с ним пустились в обратный путь. К тому времени вечер стал вступать в свои права, – температура понижалась.

– Рид ведет более иллюзорное существование, чем этот бедняга, – сказал Шенц.