JК
Пропустите женщину с ребенком :: Лобановская Ирина
Страница: 34 из 303А сейчас… Он вдруг стремительно повзрослел, ступил в новую трудную жизнь, а потому показался совсем чужим и далеким.
Мать плакала, отец смотрел уважительно и серьезно. Сбежавшиеся соседи и подружки сестер тоже стояли безмолвно, столбы столбами…
— Что это с вами? — встревожился и удивился Егор. — Будто не узнали… Мама, почему ты плачешь? Я не на войну ухожу!.. Забодай ее комар…
То время, середина семидесятых прошлого теперь двадцатого века, оценивалось как затишье. Афган был еще впереди, Чечня пока что не начиналась… Люди радовались покою, поскольку любая радость — от полного незнания своего будущего и невозможности его предугадать. И это хорошо. Иначе от депрессий на земле деваться стало бы некуда, а вокруг развелись бы одни меланхолики и пессимисты.
Вечером, когда развеселые гости разошлись, а мать с отцом домывали посуду, Егор устроился с сестрами в большой комнате. Поболтать, повспоминать… Неизвестно, когда теперь выберется домой в отпуск.
— А мы тут без тебя шпиона поймали! — радостно доложила Верка.
Олюня засмеялась.
— Какого шпиона? — удивился Егор.
И сестры, перебивая друг дружку, начали с удовольствием рассказывать о своих подвигах перед отечеством.
— Мы в Хохловку в поход ходили, с учителем физкультуры. Ты Ван Ваныча помнишь?
— Он еще ходит с вами в походы? — обрадовался Егор, особенно нежно любивший немолодого, но всегда бодрого физкультурника.
Сестры закивали.
— А там у какого-то деда много ульев. Мы неподалеку ночевали, палатки поставили.
Мать плакала, отец смотрел уважительно и серьезно. Сбежавшиеся соседи и подружки сестер тоже стояли безмолвно, столбы столбами…
— Что это с вами? — встревожился и удивился Егор. — Будто не узнали… Мама, почему ты плачешь? Я не на войну ухожу!.. Забодай ее комар…
То время, середина семидесятых прошлого теперь двадцатого века, оценивалось как затишье. Афган был еще впереди, Чечня пока что не начиналась… Люди радовались покою, поскольку любая радость — от полного незнания своего будущего и невозможности его предугадать. И это хорошо. Иначе от депрессий на земле деваться стало бы некуда, а вокруг развелись бы одни меланхолики и пессимисты.
Вечером, когда развеселые гости разошлись, а мать с отцом домывали посуду, Егор устроился с сестрами в большой комнате. Поболтать, повспоминать… Неизвестно, когда теперь выберется домой в отпуск.
— А мы тут без тебя шпиона поймали! — радостно доложила Верка.
Олюня засмеялась.
— Какого шпиона? — удивился Егор.
И сестры, перебивая друг дружку, начали с удовольствием рассказывать о своих подвигах перед отечеством.
— Мы в Хохловку в поход ходили, с учителем физкультуры. Ты Ван Ваныча помнишь?
— Он еще ходит с вами в походы? — обрадовался Егор, особенно нежно любивший немолодого, но всегда бодрого физкультурника.
Сестры закивали.
— А там у какого-то деда много ульев. Мы неподалеку ночевали, палатки поставили.