Райский остров   ::   Барнет Джилл

Во время этих долгих, невыносимо жарких дней и жизнь, и свобода представлялись ему абсолютно недоступными, какими-то нереальными далекими воспоминаниями. Пока Хэнк чистил и ел банан, он наблюдал за окружающими, наслаждаясь свободой. Когда он был заточен в камеру или в карцер во время наказаний, он всегда вспоминал простую жизнь, состоящую из мелочей. Быть может, частично, но он боролся и выжил именно потому, что хотел вернуться к этой жизни. В то же время, пока он стоял и смотрел, ему пришло в голову, что никогда еще у него не было своей собственной жизни, вернее, места в этой жизни. Он никогда и никуда не вписывался. В лучшем случае он занимал чье-то чужое место. Вот как сейчас. На нем была черная одежда, черная сутана, точно такая же, как у всех священнослужителей на этом острове, но сам он не служил Господу, он и здесь, в этом тропическом захолустье, был никем. Он выбрался из тюрьмы, но не смог выбраться из своей кожи. Он был всюду сторонним наблюдателем. И даже мог назвать причины. В одиночестве была своя прелесть. Оно было надежно и безопасно. Он всегда мог делать то, что хотел, и так, как хотел. Он исполнял только свои прихоти и капризы. Выжить в одиночку было гораздо легче. Он рано понял, что если бы даже ему вздумалось жить по правилам, то многие все равно бы думали, что он этого делать не станет.

В тюрьме он успел забыть, как одинок. Сейчас, оглядываясь вокруг, он вдруг осознал, что опять оказался аутсайдером и вынужден будет довольствоваться долей изгнанника.

Хэнк бросил кожуру банана, легко примирившись с судьбой и в любом случае предпочитая свободу.