JК
Роковой бал :: Додд Кристина
Страница: 299 из 335 – его голос звучал почти умоляюще.
Но когда она повернулась, лицо Блэкберна уже было непроницаемо, как камень.
Он встал и поправил лацканы пиджака, не зная, что пятна краски, которые были на Джейн, теперь украшали и его. Фиолетовое пятно сияло на галстуке. Желтые полосы окрасили лоб. Карминовые перья торчали в его волосах.
Но, кроме краски, отчетливо выделялись его природные цвета. Глаза горели, словно жаркая ночь, щеки пылали неистовым румянцем. Его чертовы сладкие губы изогнулись, когда он произнес:
– Помни это, Джейн.
Он тяжело пошел к двери, словно движения доставляли ему боль, и это дало Джейн время собраться. Время, чтобы расправить плечи. Чтобы потянуться, ощупью что-нибудь найти, – что угодно, чего она не успела еще разбить. Лучшим, что ей попалось, оказался осколок вазы, и она запустила им в Рэнсома.
Осколок не долетел даже до середины огромной спальни.
Откинувшись назад, Джейн закрыла глаза руками. Ни разу в жизни она не позволяла себе подобного бурного проявления своего гнева, но сейчас она не чувствовала никаких угрызений совести.
«Помни это», – сказал Блэкберн.
И она запомнит. Ни одна женщина не могла бы забыть такой поцелуй.
Как и такое предательство.
Глава 29
Спала ли она в эту ночь? Джейн не знала. Она лишь знала, что балдахин над ней – изысканный балдахин в оборках – не был таким, какой она видела, просыпаясь в постели Блэкберна.
Но когда она повернулась, лицо Блэкберна уже было непроницаемо, как камень.
Он встал и поправил лацканы пиджака, не зная, что пятна краски, которые были на Джейн, теперь украшали и его. Фиолетовое пятно сияло на галстуке. Желтые полосы окрасили лоб. Карминовые перья торчали в его волосах.
Но, кроме краски, отчетливо выделялись его природные цвета. Глаза горели, словно жаркая ночь, щеки пылали неистовым румянцем. Его чертовы сладкие губы изогнулись, когда он произнес:
– Помни это, Джейн.
Он тяжело пошел к двери, словно движения доставляли ему боль, и это дало Джейн время собраться. Время, чтобы расправить плечи. Чтобы потянуться, ощупью что-нибудь найти, – что угодно, чего она не успела еще разбить. Лучшим, что ей попалось, оказался осколок вазы, и она запустила им в Рэнсома.
Осколок не долетел даже до середины огромной спальни.
Откинувшись назад, Джейн закрыла глаза руками. Ни разу в жизни она не позволяла себе подобного бурного проявления своего гнева, но сейчас она не чувствовала никаких угрызений совести.
«Помни это», – сказал Блэкберн.
И она запомнит. Ни одна женщина не могла бы забыть такой поцелуй.
Как и такое предательство.
Глава 29
Спала ли она в эту ночь? Джейн не знала. Она лишь знала, что балдахин над ней – изысканный балдахин в оборках – не был таким, какой она видела, просыпаясь в постели Блэкберна.