JК
Сарафанное радио и другие рассказы от первого лица :: Нестерова Наталья
Страница: 203 из 214Остановило меня предложение Ивана Матвеевича:
— Голубушка, сбегай, а?
— Куда «сбегай»? — не поняла я.
— Тут рядом с больницей гастроном. Купи беленькой, а?
— Лучше портвейна, — сказал товарищ на костылях.
— Да чего жмотиться! — возразил обездвиженный больной в углу. — Коньяка пусть купит!
— Вам нельзя! — поразилась я. — Даже салаты запрещены! Вы — больные!
— Мы только на конечности больные, — уточнил Иван Матвеевич.
— А желудок и душа здоровые! — подхватил товарищ на костылях.
— Душа очень просит! — заверил из угла четвертый пациент.
— Ты мне друг или не друг? — грозно повысил голос Руслан.
Видели бы их лица! Даже не лица меня тронули, а шеи! Шеи у них вытянулись, напряглись, потянулись ко мне в страстном призыве. И, конечно, глаза! Четыре пары голодных мужских глаз!
Каюсь, сбегала. Купила им бутылку сухого вина. За что сначала обругали ввиду низкого градуса, а потом сказали: ну, хоть это! И на карауле стояла у дверей палаты, пока они открывали бутылку и разливали вино по кружкам — домашним, принесенным их родными для чая и компота.
Выпили мужики, легли довольные, опустили головы на сиротские больничные подушки. Я забрала бутылку, спрятала в сумку, помахала всем ручкой. Руслан показал мне кулак, я ему — ехидно, язык. Кто в споре победил? Уже закрывая дверь, услышала, как спрашивают моего друга:
— Она тебе вообще-то кто?
Интересно, хотя и абсолютно ясно, что Руслан ответил.
— Голубушка, сбегай, а?
— Куда «сбегай»? — не поняла я.
— Тут рядом с больницей гастроном. Купи беленькой, а?
— Лучше портвейна, — сказал товарищ на костылях.
— Да чего жмотиться! — возразил обездвиженный больной в углу. — Коньяка пусть купит!
— Вам нельзя! — поразилась я. — Даже салаты запрещены! Вы — больные!
— Мы только на конечности больные, — уточнил Иван Матвеевич.
— А желудок и душа здоровые! — подхватил товарищ на костылях.
— Душа очень просит! — заверил из угла четвертый пациент.
— Ты мне друг или не друг? — грозно повысил голос Руслан.
Видели бы их лица! Даже не лица меня тронули, а шеи! Шеи у них вытянулись, напряглись, потянулись ко мне в страстном призыве. И, конечно, глаза! Четыре пары голодных мужских глаз!
Каюсь, сбегала. Купила им бутылку сухого вина. За что сначала обругали ввиду низкого градуса, а потом сказали: ну, хоть это! И на карауле стояла у дверей палаты, пока они открывали бутылку и разливали вино по кружкам — домашним, принесенным их родными для чая и компота.
Выпили мужики, легли довольные, опустили головы на сиротские больничные подушки. Я забрала бутылку, спрятала в сумку, помахала всем ручкой. Руслан показал мне кулак, я ему — ехидно, язык. Кто в споре победил? Уже закрывая дверь, услышала, как спрашивают моего друга:
— Она тебе вообще-то кто?
Интересно, хотя и абсолютно ясно, что Руслан ответил.