Сейчас или никогда   ::   Адлер Элизабет

Он посмотрел в окно и показал рукой на лес.

— А больше всего на свете я любил, когда шел снег и завывала пурга, а моя мать готовила на этой печке вкусный обед, запах которого просто сводил с ума. И отец часто пек хлеб, он был таким вкусным и ароматным, что можно было за один присест съесть весь каравай. Это было его хобби, которое, как он говорил, позволяло ему забыть обо всех неприятностях жизни. При этом он так колотил кулаками по тесту, что мать смеялась и говорила, что он воображает, будто лупит своих клиентов.

Мэл смотрела на него и по-хорошему завидовала, что у Гарри остались такие приятные воспоминания о своем детстве. Завидовала, потому что у нее таких воспоминаний, к сожалению, не было. Там, где должны были быть друзья, тепло родных и близких, в памяти осталось лишь пустое место, омраченное одиночеством и неприкаянностью.

Гарри провел рукой по уже успевшей зарасти щетиной щеке и улыбнулся.

— Могу сказать только одно — наши предки умели веселиться в те дни, чего не скажешь про нас. При этом у них не было ни телевидения, ни радио — ничего того, что искусственно вызывает у человека определенное настроение. Правда, моя мать иногда включала старый проигрыватель, но это бывало редко и только в исключительных случаях. Кстати, он до сих пор стоит в гостиной на полке возле камина, там же лежат старые пластинки, включая ее любимую «Дым застилает глаза».