Семейный стриптиз   ::   Голдсмит Оливия

Обнаружив свободные места, она устроилась на скамье с видом настолько смиренным и благочестивым, насколь­ко он может быть доступен поджигательнице домов. Пре­подобный Грант уже взошел на кафедру и шуршал подго­товленными для проповеди листами. Джада сложила на коленях руки, шикнула на Шавонну, чтобы вела себя как положено в храме божьем, и прикрыла глаза.

Боже всемогущий и милосердный! Я поступила очень, очень плохо, и я это понимаю, но не раскаиваюсь. Я не нару­шила заповеди и не причинила вреда живому существу. Мне казалось, что так будет справедливо. Прости мне, господи, все грехи, что я, по твоему разумению, совершила и отведи беду от моих бывших соседей и пожарных. Но если на то будет твоя воля, пусть дом сгорит дотла. Прошу тебя, не допусти, чтобы его потушили раньше времени. И помоги мне вернуть детей.

После первого гимна Джада бросила взгляд через про­ход на Сэмюэля Дамфриса. Тот сидел неподвижно, неот­рывно глядя на преподобного Гранта, – солидный, спо­койный, уверенный в себе. Кто бы мог заподозрить его в пособничестве похищению троих детей? Вот вам лишнее доказательство обманчивости внешности. Скольким же этот человек рискует ради нее… Джада снова закрыла глаза. Господи, не допусти, чтобы мои подруги и Сэмюэль Дамфрис из-за меня пострадали!

Объявили следующий гимн: «Господь – твой единст­венный кров». Джада улыбнулась про себя. В ту секунду, когда горящая спичка из ее руки упала на пол, она лиши­лась дома. Теперь и впрямь господь – ее единственный кров.