Семейный стриптиз   ::   Голдсмит Оливия

У Джады как отпала челюсть, так с тех пор, похоже, и не возвращалась на место. Докладная записка, срочно тре­бующая правки, лежала на столе, а начальник отделения банка все утро глазела на нее с открытым ртом.

Облава на торговцев наркотиками… И где?! В их тихом, сонном белом квартале, в соседнем доме, в семье ближай­шей подруги! Все это не укладывалось у Джады в голове.

Проезжая утром мимо «места преступления», опоясан­ного ярко-желтой полицейской лентой, она заметила во дворе два кресла из гостиной Мишель. Изувеченные, со вспоротой обшивкой и выломанными ножками, они валя­лись среди опавших за ночь жухлых листьев. Листва при­сыпала разбросанные по всему двору остатки налаженно­го быта Руссо: изодранные подушки, разбитый стульчик Фрэнки, осколки лампы в форме крупной раковины с мел­кими ракушками внутри, которую Мишель обожала, а Джада считала пошловатой.

При виде знакомых вещей, превратившихся в мусор, Джаду охватила такая тоска, такое острое чувство неизбеж­ности смерти, словно в семье Руссо и впрямь кто-то погиб. Кому, как не ей, знать, сколько раз в неделю Мишель на­тирала воском ножки этих кресел! Да она лично помогала Мишель выбрать веселенькую, в розочках с крохотными листочками, ткань для обивки – ту самую ткань, что сей­час виновато хлопала на ветру полуотодранными лоскутами.

Опершись локтями на стол, Джада прижала ладонь ко лбу и на миг закрыла глаза. Когда она ночью вернулась домой, Клинтон встретил ее на пороге с малышкой на руках.