JК
Шансы. Том 2 :: Коллинз Джеки
Страница: 365 из 388 — А ты? Ты была порядочной дочерью? Побеги из школы. Траханье с прохожими. Отправилась в…
— Не была, — Лаки перебила отца, в ней клокотала ярость. — Но если бы и была — так что?
— И она говорит « так что»! Так что? — Джино печально покачал головой. — Ты права. Лаки. Мы живем в разных измерениях — ты и я. Можешь идти. Семь лет — и ни одной хотя бы открытки. Вот это дочь.
— Ты сам мне не писал! — бросила она в ответ. Внезапно Джино почувствовал себя усталым. Раздался стук в дверь.
— Кто там еще? — недовольно спросил он.
— Это Коста. Откройте, быстрее!
Лаки подхватила свою сумочку. Ей хотелось расплакаться — она и сама не знала почему.
Джино распахнул дверь, и в номер ввалился Коста, белый и дрожащий.
— В Дарио стреляли, — выдохнул он. — У входа в отель. Он мертв.
— Матерь Божья! — вскричал Джино. — Матерь Божья!
Лаки окаменела.
Резким движением ударив себя кулаками в грудь, Джино спотыкаясь побрел к кушетке. С губ его сорвался стон.
— В чем дело? ; — Лаки вздрагивала. — В чем дело? Что с тобой?
Он вновь застонал, лицо его стало серым. В одно мгновение Джино состарился, на глазах превратившись в того, кем и был, — в семидесятилетнего старика.
— Я… думаю… что… это… серде… — едва слышно выговорил Джино. — Вызовите… врача… скорее…
ПЯТНИЦА, 15 ИЮЛЯ 1977 ГОДА. НЬЮ-ЙОРК.
— Не была, — Лаки перебила отца, в ней клокотала ярость. — Но если бы и была — так что?
— И она говорит « так что»! Так что? — Джино печально покачал головой. — Ты права. Лаки. Мы живем в разных измерениях — ты и я. Можешь идти. Семь лет — и ни одной хотя бы открытки. Вот это дочь.
— Ты сам мне не писал! — бросила она в ответ. Внезапно Джино почувствовал себя усталым. Раздался стук в дверь.
— Кто там еще? — недовольно спросил он.
— Это Коста. Откройте, быстрее!
Лаки подхватила свою сумочку. Ей хотелось расплакаться — она и сама не знала почему.
Джино распахнул дверь, и в номер ввалился Коста, белый и дрожащий.
— В Дарио стреляли, — выдохнул он. — У входа в отель. Он мертв.
— Матерь Божья! — вскричал Джино. — Матерь Божья!
Лаки окаменела.
Резким движением ударив себя кулаками в грудь, Джино спотыкаясь побрел к кушетке. С губ его сорвался стон.
— В чем дело? ; — Лаки вздрагивала. — В чем дело? Что с тобой?
Он вновь застонал, лицо его стало серым. В одно мгновение Джино состарился, на глазах превратившись в того, кем и был, — в семидесятилетнего старика.
— Я… думаю… что… это… серде… — едва слышно выговорил Джино. — Вызовите… врача… скорее…
ПЯТНИЦА, 15 ИЮЛЯ 1977 ГОДА. НЬЮ-ЙОРК.