JК
Шансы. Том 2 :: Коллинз Джеки
Страница: 369 из 388 — Он невозмутимо пожал плечами. — В случае с вашим отцом нам трудно в данный момент определить ущерб, уже нанесенный организму. Если за ночь ничего не случится, то прогноз должен быть обнадеживающим.
Обнадеживающим. Обнадеживающим. Что это может значить?
Лаки с ненавистью смотрела на врача. Какое ему дело до того, будет Джино жить или нет?
— Спасибо вам, — через силу поблагодарила она его.
— Сейчас его состояние довольно стабильно. Вам лучше поехать домой, мы известим вас, если наметятся какие-то перемены…
Как будто она торопится побыстрее попасть домой.
— Можно мне посмотреть на него? — негромко спросила Лаки.
— Только одну минуту. Ему необходим покой…
— Спасибо.
С белым, как снег, лицом Джино лежал на неудобной больничной кровати. К руке тянется трубка от капельницы. Глаза закрыты. Рядом — сиделка, ширококостная женщина, при появлении Лаки сразу вскочившая на ноги.
— Никаких посетителей! Ему сейчас очень плохо.
— Это мой отец, — сверкнула на нее глазами Лаки, — и врач разрешил мне пройти к нему. Не могли бы вы ненадолго выйти?
Крылья носа у женщины расширились от негодования, однако спорить она не стала, а просто с достоинством направилась к двери, всей своей походкой демонстрируя возмущение.
Лаки остановилась у кровати. По лицу ее текли слезы, она их не замечала. Легонько сжала пальцы отца, прошептала:
— Мне очень жаль, что только теперь я поняла, как я тебя люблю.
Обнадеживающим. Обнадеживающим. Что это может значить?
Лаки с ненавистью смотрела на врача. Какое ему дело до того, будет Джино жить или нет?
— Спасибо вам, — через силу поблагодарила она его.
— Сейчас его состояние довольно стабильно. Вам лучше поехать домой, мы известим вас, если наметятся какие-то перемены…
Как будто она торопится побыстрее попасть домой.
— Можно мне посмотреть на него? — негромко спросила Лаки.
— Только одну минуту. Ему необходим покой…
— Спасибо.
С белым, как снег, лицом Джино лежал на неудобной больничной кровати. К руке тянется трубка от капельницы. Глаза закрыты. Рядом — сиделка, ширококостная женщина, при появлении Лаки сразу вскочившая на ноги.
— Никаких посетителей! Ему сейчас очень плохо.
— Это мой отец, — сверкнула на нее глазами Лаки, — и врач разрешил мне пройти к нему. Не могли бы вы ненадолго выйти?
Крылья носа у женщины расширились от негодования, однако спорить она не стала, а просто с достоинством направилась к двери, всей своей походкой демонстрируя возмущение.
Лаки остановилась у кровати. По лицу ее текли слезы, она их не замечала. Легонько сжала пальцы отца, прошептала:
— Мне очень жаль, что только теперь я поняла, как я тебя люблю.