JК
Школа для толстушек :: Нестерова Наталья
Страница: 16 из 90От этого сочетания кукольной смазливости и мальчишеской лихости девичьи сердца таяли и кипели маслом на сковородке.
Костик учился плохо, но вызывал симпатию даже у преподавателей, в подавляющем большинстве женщин. Они многое ему прощали, только пальчиком грозили и умиленно (ах ты, милашка, проказник) журили за то, за что другим спуску не давали.
Ксюшина тайная внутренняя жизнь распалась на две части. В одной клокотало нежное чувство к Костику, в другой поселился страх, что это чувство кто-то заметит. Она стала нарочито грубой, употребляла выражения, подхваченные у пьяниц на улице. Ее замкнутость и недевичье поведение объясняли тем, что Ксюша растет без материнского участия. Но отец Ксюши, мягкий и добрый человек (с ним она оставалась прежней), не верил слухам, будто дочь сквернословит и ведет себя вызывающе. Свою любовь Ксюша и от отца скрывала. Прятала под матрасом тайный алтарь в виде папки, где хранились три украденных фото Костика, его записка «Сашка гад верни трешку глаз на задницу натяну», клок его волос, подобранный после драки, и листочек из дневника со сплошными красными двойками. Здесь же находился ее девичий альбом с вырезанными из журналов фото красоток и красавцев и душещипательными стихами про несчастную любовь. Ксюша днями рисовала орнаменты и узоры по краям листочков со стихами и тосковала по Костику. Подруг у нее не было, потому что ненавидела всех, кто всуе трепал имя ее кумира: «А Костик с Танькой на чердаке обжимался. Галка ему записку любовную написала. Он с Иркой на каток ходил.
Костик учился плохо, но вызывал симпатию даже у преподавателей, в подавляющем большинстве женщин. Они многое ему прощали, только пальчиком грозили и умиленно (ах ты, милашка, проказник) журили за то, за что другим спуску не давали.
Ксюшина тайная внутренняя жизнь распалась на две части. В одной клокотало нежное чувство к Костику, в другой поселился страх, что это чувство кто-то заметит. Она стала нарочито грубой, употребляла выражения, подхваченные у пьяниц на улице. Ее замкнутость и недевичье поведение объясняли тем, что Ксюша растет без материнского участия. Но отец Ксюши, мягкий и добрый человек (с ним она оставалась прежней), не верил слухам, будто дочь сквернословит и ведет себя вызывающе. Свою любовь Ксюша и от отца скрывала. Прятала под матрасом тайный алтарь в виде папки, где хранились три украденных фото Костика, его записка «Сашка гад верни трешку глаз на задницу натяну», клок его волос, подобранный после драки, и листочек из дневника со сплошными красными двойками. Здесь же находился ее девичий альбом с вырезанными из журналов фото красоток и красавцев и душещипательными стихами про несчастную любовь. Ксюша днями рисовала орнаменты и узоры по краям листочков со стихами и тосковала по Костику. Подруг у нее не было, потому что ненавидела всех, кто всуе трепал имя ее кумира: «А Костик с Танькой на чердаке обжимался. Галка ему записку любовную написала. Он с Иркой на каток ходил.