JК
Последний оплот :: Мерфи Уоррен
Страница: 101 из 169Он почти весь исчез в раковине, виден был лишь запачканный лабораторный халат и руки, усеянные старческими пигментными пятнами, судорожно вцепившиеся в края раковины.
Человек, который когда-то был Хорстом Весселем, звонко щелкнул каблуками, поскольку, кроме него и блюющего, в комнате никого не было. Но человек, который когда-то был Фрицем Барбером, так и не поднял головы. Он продолжал свое занятие.
На столах лежали хирургические инструменты: острый скальпель, резиновые перчатки и металлический зонд. Рядом с этими инструментами стоял поднос, в котором находилось нечто напоминающее зародыш свиньи.
— Нет больше сил, — простонал человек, которого когда-то звали Фриц Барбер. Он наконец оторвался от раковины и тяжко сел прямо на пол. Это был толстый лысый человек. Его подбородок и грудь были в остатках вчерашнего обеда.
— Нас никто не может подслушать? — спросил у него тот, которого раньше звали Хорст Вессель.
— Нет, конечно, — сказал толстяк, сидевший на полу. У него на халате была приколота карточка, на которой значилось: «Доктор Мойше Гаван».
— Тогда говори по-немецки, — рявкнул худой человек, — и встань, когда к тебе обращается старший по званию.
— Да, слушаюсь, — промычал толстяк и с трудом поднялся на ноги. Лицо его было совершенно зеленого цвета. Толстяк-коротышка с лысиной в обрамлении седых волос. Он был совершенно не похож на того Фрица Барбера, что свирепствовал три десятилетия назад. Но теперь он был доктор Мойше Гаван, сотрудник Вейсмановского научно-исследовательского института.
Человек, который когда-то был Хорстом Весселем, звонко щелкнул каблуками, поскольку, кроме него и блюющего, в комнате никого не было. Но человек, который когда-то был Фрицем Барбером, так и не поднял головы. Он продолжал свое занятие.
На столах лежали хирургические инструменты: острый скальпель, резиновые перчатки и металлический зонд. Рядом с этими инструментами стоял поднос, в котором находилось нечто напоминающее зародыш свиньи.
— Нет больше сил, — простонал человек, которого когда-то звали Фриц Барбер. Он наконец оторвался от раковины и тяжко сел прямо на пол. Это был толстый лысый человек. Его подбородок и грудь были в остатках вчерашнего обеда.
— Нас никто не может подслушать? — спросил у него тот, которого раньше звали Хорст Вессель.
— Нет, конечно, — сказал толстяк, сидевший на полу. У него на халате была приколота карточка, на которой значилось: «Доктор Мойше Гаван».
— Тогда говори по-немецки, — рявкнул худой человек, — и встань, когда к тебе обращается старший по званию.
— Да, слушаюсь, — промычал толстяк и с трудом поднялся на ноги. Лицо его было совершенно зеленого цвета. Толстяк-коротышка с лысиной в обрамлении седых волос. Он был совершенно не похож на того Фрица Барбера, что свирепствовал три десятилетия назад. Но теперь он был доктор Мойше Гаван, сотрудник Вейсмановского научно-исследовательского института.