Сокол и цветок   ::   Хенли Вирджиния

Он пыжился и выставлял себя напоказ, как павлин, разоделся в яркие многоцветные одежды, обвешался драгоценностями и надел корону даже к обеду. Говорил он громко, то и дело разражался почти маниакальным смехом, а речь изобиловала непристойными выражениями Джон окружил себя фаворитами, подобострастно смеявшимися каждому грязному слову, унижал слуг, наслаждаясь их страхом.

Изабелла, сидя рядом, во всем подражала мужу, Сразу становилось ясно, что она – попросту тщеславное, избалованное, испорченное, капризное дитя, влюбленное в себя и никого больше не желающее замечать. Очевидно, и король и королева заботились только о собственных удовольствиях: во время обеда непрерывно выступали десятки менестрелей, жонглеров, акробатов и танцовщиц. Грубости и непристойности были в ходу при королевском дворе Джона и Изабеллы.

Король неожиданно встал и поднял кубок.

– Мой отец обычно произносил этот тост в адрес матери, после того как засадил ее в темницу: «Оспа, золотуха, вши – все у меня было, но нет такого мыла ни в аду, ни на земле, чтобы могло избавить от твоей мерзкой вони!» За королеву, джентльмены!

Эстелла и Джезмин обменялись брезгливыми взглядами.

– Я должна обнаружить какую-нибудь его слабость, чтобы суметь управлять им, – пробормотала старуха.– Иначе мы будем целиком в его власти.