Сокол и цветок   ::   Хенли Вирджиния

Когда я нахожусь рядом с тобой, слышу твой смех, вижу тебя, кровь моя воспламеняется, пока меня не охватывает такое безумие, что я попросту пугаюсь. В тех редких случаях, когда мне позволено притронуться к тебе, я почти схожу с ума от невыносимого стремления ощутить вкус твоих губ, войти в твое тело, зарыться в тебя, насадить на свое копье и продержать так всю ночь, заснуть, зная, что наши тела по-прежнему соединены.

Его нетерпеливые руки стиснули талию Джезмин, сорвали с нее халат; он поднял ее высоко в воздух, дал медленно соскользнуть вдоль своего мускулистого тела.

– Ты, похотливое животное, – отчаянно вскрикнула Джезмин, – не смей прикасаться ко мне сразу после того, как держал ее в своих объятиях!

– Мне, и только мне решать, когда прикасаться к тебе! Пора понять, кто здесь хозяин!

– Тогда возьми меня! – вызывающе выдохнула она.

Фолкон швырнул ее на постель, сорвал с себя одежду и обжег Джезмин раскаленным страстью телом. Горячий требовательный рот накрыл ее груди. Он целовал их, сосал, лизал каждый дюйм атласной кожи от шеи до колен. И она почему-то испугалась еще больше, чем раньше, потому что ощутила, как где-то глубоко внутри зажглась ответная крохотная искорка, над которой у нее не было власти, зажглась и пробежала робким огоньком в животе и упругих розовых холмиках. Джезмин начала уходить в себя, удаляться, как раз в тот момент, когда это началось. Она не станет рабыней этого человека, не позволит своему телу томиться по нему, как он томится по ней.