JК
Сокол и цветок :: Хенли Вирджиния
Страница: 429 из 574я ношу ребенка, – запротестовала она.
– Я буду нежен с тобой, – мягко пообещал он, опуская голову, чтобы изведать вкус розовых губ.
– Нежен! – вскрикнула она, пылая гневом, своим последним оружием.– Животное! Ты не знаешь значения этого слова! Взгляни на эту комнату! Все здесь слишком большое, твердое, грубое! Твоя возбужденная похоть не знает границ, ты похож на разъяренного жеребца! Слишком силен, слишком могуч... Я не могу запретить тебе взять меня силой!
Глаза де Берга чуть заметно сузились.
– Во всяком случае, ты стараешься, как можешь. Кого ты на самом деле боишься, Джезмин, меня или себя?
– Что ты имеешь в виду? – вскинулась она.
– Боишься, что, если позволишь любить себя понастоящему, тебе это может понравиться и захочешь еще? Боишься коснуться запретных неприличных местечек на моем теле, потому что это зажжет в тебе неутолимое голодное пламя? Боишься открыться мне, потому что я могу войти в твою душу, как вхожу в тело? Боишься, что проиграешь в сравнении с другими женщинами, разделявшими мою страсть?
Последняя издевка доконала Джезмин. Ничего не видя от слез, она замахнулась кинжалом.
– Не советовал бы, – спокойно сказал Фолкон и, одним быстрым движением руки обезоружив ее, зацепил ногой за ногу, сделав подсечку.
Они вместе свалились на пол у камина. Фолкон гибко потянулся, напоминая горного льва. На плечах играли мышцы, темные брови чуть поднялись, огромная фигура излучала первобытную силу.
– Я буду нежен с тобой, – мягко пообещал он, опуская голову, чтобы изведать вкус розовых губ.
– Нежен! – вскрикнула она, пылая гневом, своим последним оружием.– Животное! Ты не знаешь значения этого слова! Взгляни на эту комнату! Все здесь слишком большое, твердое, грубое! Твоя возбужденная похоть не знает границ, ты похож на разъяренного жеребца! Слишком силен, слишком могуч... Я не могу запретить тебе взять меня силой!
Глаза де Берга чуть заметно сузились.
– Во всяком случае, ты стараешься, как можешь. Кого ты на самом деле боишься, Джезмин, меня или себя?
– Что ты имеешь в виду? – вскинулась она.
– Боишься, что, если позволишь любить себя понастоящему, тебе это может понравиться и захочешь еще? Боишься коснуться запретных неприличных местечек на моем теле, потому что это зажжет в тебе неутолимое голодное пламя? Боишься открыться мне, потому что я могу войти в твою душу, как вхожу в тело? Боишься, что проиграешь в сравнении с другими женщинами, разделявшими мою страсть?
Последняя издевка доконала Джезмин. Ничего не видя от слез, она замахнулась кинжалом.
– Не советовал бы, – спокойно сказал Фолкон и, одним быстрым движением руки обезоружив ее, зацепил ногой за ногу, сделав подсечку.
Они вместе свалились на пол у камина. Фолкон гибко потянулся, напоминая горного льва. На плечах играли мышцы, темные брови чуть поднялись, огромная фигура излучала первобытную силу.