JК
Созвездие верности :: Райс Луанн
Страница: 31 из 520 – Помни,что вчера сказала Винни – не подводи нас.
Но этот класс не мог вместить того гнева и печали, что накопились в сердце Куин, поэтому она сделала шаг назад. Взгляды их встретились. Куин промолчала. Никто во всем мире, даже ее подруга с Мыса, не догадывался, как тяжко жилось Куин Грейсон, и Куин понимала, что лучше бы Румер никогда и не узнала об этом.
– Значит, ее исключили? – спросил Сикстус Ларкин, усердно шлифуя леер своей гордости и радости – классической лодки класса «Нью-Йорк 30» производства «Херресхофф Мэнифакчури компани». Пальцы его рук были искривлены, словно древесные корни, но тем не менее он работал с поразительной ловкостью.
– Временно, пап, – сидя на скалистом выступе и наблюдая за отцом, ответила Румер. Разбуженный после долгой зимней спячки шлюп покоился на стапелях метрах в десяти над землей. С недавних пор Сикстуса одолел артрит, подаривший ему согбенную спину и скрип в суставах. Глядя на то, как отец балансировал на леере, Румер ужасно переживала, но сумела взять себя в руки и продолжила: – Директриса узнала, что Куин сбежала с экзамена, и теперь этот год ей не зачтется.
Отец хмыкнул и, не переставая шуршать наждачной бумагой, уперся коленом в крышу рубки. Его кожу, затвердевшую от летнего солнца и ветра, покрывали мельчайшие пятнышки олифы. На нем были высокие сапоги с отворотами, мятые коричневые брюки и белая рубашка – причем все вещи были испещрены дырками, совсем как у затрапезного бомжа.
Но этот класс не мог вместить того гнева и печали, что накопились в сердце Куин, поэтому она сделала шаг назад. Взгляды их встретились. Куин промолчала. Никто во всем мире, даже ее подруга с Мыса, не догадывался, как тяжко жилось Куин Грейсон, и Куин понимала, что лучше бы Румер никогда и не узнала об этом.
– Значит, ее исключили? – спросил Сикстус Ларкин, усердно шлифуя леер своей гордости и радости – классической лодки класса «Нью-Йорк 30» производства «Херресхофф Мэнифакчури компани». Пальцы его рук были искривлены, словно древесные корни, но тем не менее он работал с поразительной ловкостью.
– Временно, пап, – сидя на скалистом выступе и наблюдая за отцом, ответила Румер. Разбуженный после долгой зимней спячки шлюп покоился на стапелях метрах в десяти над землей. С недавних пор Сикстуса одолел артрит, подаривший ему согбенную спину и скрип в суставах. Глядя на то, как отец балансировал на леере, Румер ужасно переживала, но сумела взять себя в руки и продолжила: – Директриса узнала, что Куин сбежала с экзамена, и теперь этот год ей не зачтется.
Отец хмыкнул и, не переставая шуршать наждачной бумагой, уперся коленом в крышу рубки. Его кожу, затвердевшую от летнего солнца и ветра, покрывали мельчайшие пятнышки олифы. На нем были высокие сапоги с отворотами, мятые коричневые брюки и белая рубашка – причем все вещи были испещрены дырками, совсем как у затрапезного бомжа.