JК
Страсть по-флорентийски :: Рид Мишель
Страница: 24 из 155Предложив ей сесть на самое лучшее место, он удалился, оставив Шеннон устраиваться в тишине.
Две минуты спустя самолет оторвался от земли и рванулся в усыпанный звездами просвет в облаках. Лука так и не пришел. Решив, что он специально держится от нее подальше, Шеннон наконец расслабилась и почти сразу почувствовала, как ее веки отяжелели.
Во сне она слышала легкий смех Кейры, бархатистый голос Анджело и видела крохотных младенцев. Она несла свою вахту здесь, во сне, где все были живы и здоровы, и никакие темные силы не могли нарушить эту идиллию.
Войдя в салон, Лука опустился в кресло. Наблюдая за девушкой, Лука вспомнил, что Шеннон всегда спала так тихо, что временами он боролся с желанием наклониться над ней и проверить, дышит ли она.
Хватит думать об этом, приказал он себе и откинулся в кресле.
Анджело… Лука беспокойно шевельнулся.
Многое бы он дал, чтобы брат сейчас был жив…
Слезы жгли глаза, как кислота. Нет, мужчины не плачут. Сегодня был худший день в жизни Луки, и он все еще длился и длился. Лука сообщил о трагедии матери, своим сестрам Ренате и Софии, затем, несмотря на их неодобрение, полетел в Лондон, к Шеннон. Теперь он снова летит домой со своей пассажиркой, которая нашла отличный способ избежать разговоров с ним – заснуть.
Лука поднялся и мрачно уставился на Шеннон.
Ее лицо было расслаблено, губы побелели.
«Не будь дураком, приятель!» – приказал он себе резко. И тем не менее дотронулся кончиками пальцев до ее бледной щеки.
Две минуты спустя самолет оторвался от земли и рванулся в усыпанный звездами просвет в облаках. Лука так и не пришел. Решив, что он специально держится от нее подальше, Шеннон наконец расслабилась и почти сразу почувствовала, как ее веки отяжелели.
Во сне она слышала легкий смех Кейры, бархатистый голос Анджело и видела крохотных младенцев. Она несла свою вахту здесь, во сне, где все были живы и здоровы, и никакие темные силы не могли нарушить эту идиллию.
Войдя в салон, Лука опустился в кресло. Наблюдая за девушкой, Лука вспомнил, что Шеннон всегда спала так тихо, что временами он боролся с желанием наклониться над ней и проверить, дышит ли она.
Хватит думать об этом, приказал он себе и откинулся в кресле.
Анджело… Лука беспокойно шевельнулся.
Многое бы он дал, чтобы брат сейчас был жив…
Слезы жгли глаза, как кислота. Нет, мужчины не плачут. Сегодня был худший день в жизни Луки, и он все еще длился и длился. Лука сообщил о трагедии матери, своим сестрам Ренате и Софии, затем, несмотря на их неодобрение, полетел в Лондон, к Шеннон. Теперь он снова летит домой со своей пассажиркой, которая нашла отличный способ избежать разговоров с ним – заснуть.
Лука поднялся и мрачно уставился на Шеннон.
Ее лицо было расслаблено, губы побелели.
«Не будь дураком, приятель!» – приказал он себе резко. И тем не менее дотронулся кончиками пальцев до ее бледной щеки.