Стриптиз в кино   ::   Бартоломью Нэнси

Если хочешь знать, я отчасти циркачка… клоун, а с другой стороны, врач… да, да… даже священник — для тех, перед кем танцую. Я им и сестра, и мать, и жена… Не кривись!.. Порой я выслушиваю от них то, чего они не скажут своему психотерапевту, если тот у них есть… Они воображают, что я принадлежу им, что стоит махнуть пальцем или кошельком, и я… Пускай так думают, если им от этого легче. Мне не мешает. Я делаю свое дело, Фрэнсис. Доброе дело. И кстати, имею неплохие бабки, что, по-моему, куда лучше, чем висеть, как камень, на шее у своей семьи… Ладно, извини. Вот я и высказалась… А ты сам разве никогда не попадал в переделки?

Фрэнсис не отвечал. Просто смотрел на меня. Глаза у него были темные, но очень яркие. Что ж, выговорюсь хоть немного.

— Удивительно, — продолжала я, — никто не уважает танцовщиц, подобных мне, но почти все приходят на нас поглазеть, а зачастую излить свои секреты, беды, обиды, невзгоды, семейные и деловые. И получают облегчение. Почему же так, а?.. Только не уверяй меня, что ты никогда не бывал там, у нас, в Бивер-клубе, который в Верхнем Дерби. Я точно знаю, ты туда наведывался.

После моих заключительных слов мне даже захотелось плакать — жалко стало себя, тех, кто приходит к нам… вообще всех людей. Живых и мертвых. Винус, Фрости, Барбони…

Фрэнсис, перегнувшись через стол, взял меня за руку.

— Мир, — сказал он. — Ты многое мне объяснила. Хотя не совсем убедила. Но я твой брат и люблю тебя.