Свеча в окне   ::   Додд Кристина

Положив руки ему на кресло, она склонилась и приблизила свое лицо к его лицу.

— Но Великий Уильям слеп. Это так печально, подумать только, что мужчине с его здоровьем, его зубами и ногами, его умом не хватает такой малости.

Теперь поднялся он. Медленно, как приливная волна, когда она набирает силу, чтобы обрушить на Сору свое негодование и потопить ее своим презрением.

— Вы монашка. Вы верите в то, что смирение и прилежание излечат все хвори, но ничто не вернет моего зрения. Ничто не даст мне увидеть добрых английских пехотинцев, идущих навстречу врагу. Ничто не может вернуть удовлетворения, которое ощущаешь, когда враг попадает в осаду и лишается своего замка. Ничто не вернет мне радости от чувства упругого клинка в руке и предвкушения схватки. — Он говорил, и голос его, вначале задумчивый и тихий, окреп. Он схватил ее за руку и сжал запястье. — Я здесь господин. Я делаю то, что вы мне велите, ибо это работа, которую делать необходимо. Но мне необходимо сражаться, защищать моих крестьян, их урожай, мои замки, уничтожать грабителей и поддерживать справедливость. Это мне приносит радость, это моя награда за все. — Он тряхнул ее запястье. — Вам это ясно, ничтожная монашка?

Була завыла в углу, не зная, как ей реагировать на это столкновение хозяйки и хозяина.

— Да.

— Вы ведь монашка, правда? — фыркнул он. — Да за такое выказывание совсем уж не святого нрава вас крепко вздули бы в монастыре. К какому ордену принадлежите?

— Я… да неважно.

— Вы их стыдитесь.