Святые грехи   ::   Робертс Нора

Тэсс — самое лучшее, что у меня было и есть. О Господи, до чего же сентиментально звучит.

— Да. — Довольный Эд сунул в рот финик. — Влюбленные обычно всегда сентиментальны.

— А кто сказал, что я влюблен? — Слова эти вырвались у Бена мгновенно — так по наитию уходишь от капкана. — Просто она необыкновенный человек.

— Некоторые неохотно признаются в эмоциональной привязанности, потому что боятся, что на весь длинный рейс не хватит силенок. Слово «любовь» становится камнем преткновения: стоит произнести, как оно превращается в ключ, отпирающий замок, за которым хранится их свобода, их дорогое одиночество, — и обязывает воспринимать себя как половину целого.

Бен швырнул на пол обертку от шоколада.

— «Красная книга»?

— Нет, сам придумал. Пожалуй, стоит написать статью на эту тему.

— Слушай, если бы я был влюблен в Тэсс, а впрочем, в кого угодно, что мешало бы мне так прямо и сказать?

— Ну так как же? Влюблен?

— Она мне не безразлична. Далеко не безразлична.

— Эвфемизм.

— Она много для меня значит.

— Увертки.

— Ну ладно, я без ума от нее.

— Уже теплее, Пэрис, но еще не горячо.

На сей раз Бен действительно приоткрыл окно и достал сигарету.

— Черт с тобой: да, я влюблен в нее. Теперь доволен?

— Съешь-ка финик. Сразу лучше себя почувствуешь.

Бен выругался, а потом невольно рассмеялся. Выбросив сигарету, он взял у Эда финик и стал энергично жевать его.

— Ты еще хуже моей матери.