Тигриные глаза   ::   Конран Ширли

Затем голос у матери сделался неуверенным:

— Ты какая-то молчаливая сегодня. Неважно себя чувствуешь, дорогая? У тебя, наверное, расстройство желудка от непривычной пищи? Так в чем дело, дорогая? Расскажи своей матери…

Плам разрыдалась.

— Нет, ничего, правда, мама…

— Не будь глупышкой. Расскажи своей старой матери, в чем дело, и будь хорошей девочкой.

Материнский голос заставил ее вспомнить, что она говорит с единственным в мире человеком, которому всегда доверяла. И сбивчиво поведала ей о предательстве Дженни.

Из Портсмута немедленно последовали слова поддержки и сочувствия:

— Змея… пригретая на груди… моя бедная девочка… Она никогда не нравилась мне… ее глаза всегда напоминали мне моего дядю Альберта, который сбежал со сбережениями своей матери…

— Никогда не думала, что ты поймешь мои чувства, мам.

— Конечно, я понимаю тебя! Ты чувствуешь себя осиротевшей, ты скорбишь об утраченной дружбе. Ты злишься и негодуешь. Тебе тоскливо и одиноко. Утрата есть утрата. С ней всегда трудно смириться.

Через полчаса, когда Плам рылась в корзинке с почтой, позвонил Джим, чтобы обсудить летний отпуск, который он обычно проводил вместе с Максом и Тоби в суровых и напряженных походах. В августе этого года они замышляли пройти на байдарках по французскому Горж-де-Вердон, который был чем-то вроде американского Гранд-Каньона в Аризоне.

— Джим, почему бы тебе не обговорить все эти детали с самими мальчиками? — устало спросила Плам.