JК
Тревоги любви :: Линдсей Джоанна
Страница: 4 из 256Почему же думаешь, он так старательно обхаживал тебя все эти годы. Он прекрасно понимал, что Дункан все оставит тебе. Поэтому мы и не должны были медлить с отъездом после смерти Дункана.
Да, нельзя было терять времени. Розлинн поняла это, когда Джорди очередной раз попросил ее выйти за него замуж сразу после оглашения завещания, и она в очередной раз отказала. Она и Нетто уехали поздней ночью, и у нее просто не было времени ни для огорчения, ни для сожаления об обещании, данном ею дедушке. Итак она провела в печали последние два месяца, когда стало известно, что дни Дункана сочтены. Болезнь так мучила его, что последние семь лет были почти потеряны для жизни и только шотландское упрямство помогало ему держаться столько времени. Нет, она не должна сожалеть о его уходе — ведь, наконец, закончились его страдания. Но, Боже, как она тосковала по своему дорогому старику, заменявшему ей и мать, и отца на протяжении всех этих лет.
— Не горюй обо мне, девочка, — сказал он Розлинн за неделю до смерти, — я запрещаю тебе. Ты отдала мне слишком много лет, слишком много потерянных лет, и я не хочу, чтобы ты потеряла хотя бы еще один день после того, как я уйду. Ты должна мне обещать это.
Еще одно обещание деду, которого она так любила, воспитавшему, кормившему и лелеявшему ее с тех пор, как его дочь вернулась с шестилетней Розлинн на руках.
Да, нельзя было терять времени. Розлинн поняла это, когда Джорди очередной раз попросил ее выйти за него замуж сразу после оглашения завещания, и она в очередной раз отказала. Она и Нетто уехали поздней ночью, и у нее просто не было времени ни для огорчения, ни для сожаления об обещании, данном ею дедушке. Итак она провела в печали последние два месяца, когда стало известно, что дни Дункана сочтены. Болезнь так мучила его, что последние семь лет были почти потеряны для жизни и только шотландское упрямство помогало ему держаться столько времени. Нет, она не должна сожалеть о его уходе — ведь, наконец, закончились его страдания. Но, Боже, как она тосковала по своему дорогому старику, заменявшему ей и мать, и отца на протяжении всех этих лет.
— Не горюй обо мне, девочка, — сказал он Розлинн за неделю до смерти, — я запрещаю тебе. Ты отдала мне слишком много лет, слишком много потерянных лет, и я не хочу, чтобы ты потеряла хотя бы еще один день после того, как я уйду. Ты должна мне обещать это.
Еще одно обещание деду, которого она так любила, воспитавшему, кормившему и лелеявшему ее с тех пор, как его дочь вернулась с шестилетней Розлинн на руках.