Твоя навсегда   ::   Робардс Карен

Она проговорила эти слова хриплым шепотом, потому что горло перехватило от смущения. Хью издал какой-то неопределенный звук – не то засмеялся, не то застонал.

– Господи, вы так молоды и так милы… – Казалось, жар его глаз опалял ей лицо, но он все еще медлил. – Клер, поймите, пожалуйста… – Хью внезапно умолк и еще крепче сжал ее руку. Потом, понизив голос, продолжал: – Кошечка, подумайте хорошенько. Я бы на четвереньках прополз по горящим углям, чтобы забраться к вам в постель, – подозреваю, что вы это прекрасно знаете. Но завтра вечером вы будете в Англии, дома, с мужем. Я не хочу, чтобы под влиянием момента вы сделали то, о чем, возможно, будете жалеть всю жизнь.

Цепляясь за его руку, она поднялась на колени и поползла к нему, с трудом передвигаясь по мягкой перине, путаясь в подоле ночной рубашки. Он поддержал ее другой рукой, а потом крепко подхватил обеими руками за талию – как она подозревала, для того, чтобы удержать на расстоянии. Теперь их разделяло несколько дюймов, и она, стоя перед ним на коленях в просторной ночной рубашке, тихо проговорила:

– Хью, поверьте, единственное, о чем я уже сейчас жалею, – так это о том, что у нас с вами всего одна ночь и если мы сегодня не проведем ее вместе, то именно об этом я буду жалеть до конца жизни.

Он на мгновение перестал дышать. Глаза же его горели так жарко, что, казалось, прожигали кожу. Внезапно он переплел их пальцы, и Клер почувствовала шероховатые подушечки его пальцев.