JК
Ты будешь страдать, дорогая :: Фокс Натали
Страница: 92 из 198И скажет, что месть его — лишь сладость страсти.
Обхватив руками ее бедра, он на мгновение прижал ее к себе.
— Позже, querida, позже, — гортанно выдохнул он.
— Опять! — горестно всхлипнула Джемма, обратив на него круглые от ужаса глаза. — Да будет ли конец твоей чертовой жестокости? Прекрати, Фелипе, я умоляю тебя, прекрати!
Он крепко держал ее извивающееся тело, но ярость придала ей сил, она вырвалась из его рук и, всхлипывая, выскочила из студии.
У себя в комнате она рухнула на кровать и уставилась на вентилятор на потолке. Плетеные лопасти, вращаясь, постукивали в такт круговороту ее смятенных чувств и глухому биению пульса страсти в ее венах.
Он сделал это снова, он соблазнил ее, искушая до тех пор, пока она не потеряла способность отличить добро от зла. Боже милостивый, но что же он с собой-то делает? Ей не удавалось и близко подобраться к пониманию его способа мышления. Они такие разные, их отличает не только пол, но и место рождения. В ней течет европейская кровь, а в нем — пылкая кровь латиноамериканца. Она сказала матери, что Латинская Америка — другая планета, и это верно. Именно другая. Из другого созвездия.
Поздно вечером она стояла у окна, разглядывая небесные светила, как вдруг одна мысль, такая странная, пришла ей в голову. Ведь она дочь Агустина де Наваса. Она сама наполовину латаноамериканка! Мысль эта еще жила в ее сознании, когда у двери послышался звук шагов.
Обхватив руками ее бедра, он на мгновение прижал ее к себе.
— Позже, querida, позже, — гортанно выдохнул он.
— Опять! — горестно всхлипнула Джемма, обратив на него круглые от ужаса глаза. — Да будет ли конец твоей чертовой жестокости? Прекрати, Фелипе, я умоляю тебя, прекрати!
Он крепко держал ее извивающееся тело, но ярость придала ей сил, она вырвалась из его рук и, всхлипывая, выскочила из студии.
У себя в комнате она рухнула на кровать и уставилась на вентилятор на потолке. Плетеные лопасти, вращаясь, постукивали в такт круговороту ее смятенных чувств и глухому биению пульса страсти в ее венах.
Он сделал это снова, он соблазнил ее, искушая до тех пор, пока она не потеряла способность отличить добро от зла. Боже милостивый, но что же он с собой-то делает? Ей не удавалось и близко подобраться к пониманию его способа мышления. Они такие разные, их отличает не только пол, но и место рождения. В ней течет европейская кровь, а в нем — пылкая кровь латиноамериканца. Она сказала матери, что Латинская Америка — другая планета, и это верно. Именно другая. Из другого созвездия.
Поздно вечером она стояла у окна, разглядывая небесные светила, как вдруг одна мысль, такая странная, пришла ей в голову. Ведь она дочь Агустина де Наваса. Она сама наполовину латаноамериканка! Мысль эта еще жила в ее сознании, когда у двери послышался звук шагов.