Укрощение герцога   ::   Джеймс Элоиза

Время от времени она бросала на него неодобрительные взгляды, и это его нервировало, несмотря на обильные возлияния.

– Мы без конца находим забавные вещицы в той комнате театра, где свалена всякая театральная рухлядь, – сказал он, не обращая внимания на то, что в его баритоне появился какой-то скрежещущий звук. – Например, восемь маленьких лодочек. И по меньшей мере три канделябра. А также громовую бочку.

– Что такое громовая бочка? – спросила Имоджин.

– Несколько старых пушечных ядер в пустом бочонке из-под вина. Звук получается очень громким. Я уже испытал его.

– Может быть, ты собираешься поставить «Кориолана»? – спросила Имоджин. – Подумай только, насколько впечатляющим будет гром, раздавшийся с небес.

– Это пьеса Шекспира? – спросил Рейф, чувствуя, что его речь стала несколько неразборчивой. – Что бы мы ни поставили, в пьесе должна быть ведущая роль для женщины.

– А какое это имеет значение? – спросила Гризелда. – Конечно, теперь театральные представления приемлемы всюду. Достаточно вспомнить милую герцогиню Мальборо с ее интересом к театру или вдовую леди Таунсенд с ее страстью к частной сцене. Но для Имоджин, например, это совершенно неприемлемо – появиться на сцене в главной роли, если только представление не предназначено исключительно для членов семьи.

К несчастью, попытка покачать головой вызвала у Рейфа головокружение. Он понял по насмешливому взгляду Имоджин, что она догадалась о его состоянии.

– Мы соберем отовсюду от ста до ста пятидесяти гостей.