JК
Утренняя песня :: Кейтс Кимберли
Страница: 129 из 289Церковь была полна гостей, приглашенных на свадебное торжество. Этого он ей никогда не простит.
После свадьбы Мейсон запретил жене общаться с сестрой и пускать ее на порог Буд-Холла.
Но даже на расстоянии Ханна Грей пагубно влияла на его жену, и милая, нежная, уступчивая Элизабет начала выказывать неповиновение. Разумеется, не оставалось ничего другого, как отстегать ее плетью.
Горе бурлило у него внутри, горячее и колючее. Да, в смерти Элизабет повинна Ханна. Но ей и этого было мало, и она решила украсть его сына.
Хуже всего то, что не известно местонахождение наследника. И пол-Ирландии знало, что Пип пропал.
Красная пелена ярости застилала Мейсону глаза.
Ханна сделала из него дурака. И грозилась пойти дальше – разгласить его самую мрачную тайну. Она оставила его беспомощным, когда он носился по стране. Каждая дорога, которую ему удавалось отследить, вела в никуда. Каждое усилие, которое он предпринимал, было тщетным, будто он пытался поймать ветер.
Но теперь появился шанс, что игра закончится в его пользу.
Записка, которую Мейсон нашел у себя на письменном столе в Буд-Холле месяц назад, казалось, жгла карман его жилета и сжигала его жизнь. «Если вы посмеете последовать за нами, я расскажу все, что мне известно. Я разоблачу вас...»
Интересно, понимала ли Ханна, что этой запиской подписала себе смертный приговор? А ведь она далеко не дура.
После свадьбы Мейсон запретил жене общаться с сестрой и пускать ее на порог Буд-Холла.
Но даже на расстоянии Ханна Грей пагубно влияла на его жену, и милая, нежная, уступчивая Элизабет начала выказывать неповиновение. Разумеется, не оставалось ничего другого, как отстегать ее плетью.
Горе бурлило у него внутри, горячее и колючее. Да, в смерти Элизабет повинна Ханна. Но ей и этого было мало, и она решила украсть его сына.
Хуже всего то, что не известно местонахождение наследника. И пол-Ирландии знало, что Пип пропал.
Красная пелена ярости застилала Мейсону глаза.
Ханна сделала из него дурака. И грозилась пойти дальше – разгласить его самую мрачную тайну. Она оставила его беспомощным, когда он носился по стране. Каждая дорога, которую ему удавалось отследить, вела в никуда. Каждое усилие, которое он предпринимал, было тщетным, будто он пытался поймать ветер.
Но теперь появился шанс, что игра закончится в его пользу.
Записка, которую Мейсон нашел у себя на письменном столе в Буд-Холле месяц назад, казалось, жгла карман его жилета и сжигала его жизнь. «Если вы посмеете последовать за нами, я расскажу все, что мне известно. Я разоблачу вас...»
Интересно, понимала ли Ханна, что этой запиской подписала себе смертный приговор? А ведь она далеко не дура.