JК
В объятиях страсти :: Финч Кэрол
Страница: 342 из 401Должно быть, непросто сохранять присутствие духа в светском обществе, учитывая ваше происхождение.
Эти язвительные намеки довели Оливию до белого каления. Она чуть было не набросилась на злобную старушенцию, но вовремя спохватилась, заметив, что стала объектом всеобщего внимания.
– Мне не составило труда приспособиться к новому образу жизни, – сообщила она, едва сдерживая ярость.
– Да, вам не откажешь в гибкости. Могу себе представить, как вы кувыркаетесь, чтобы потешить своего полковника.
Оскорбление подействовало на Оливию, как пощечина, и, потеряв над собой контроль, она взвизгнула:
– Злобная стерва!
– Оливия! – только и выдохнул Джон, когда за столом повисла гробовая тишина.
Лицо полковника пошло пятнами. Он впервые видел в таком состоянии свою любовницу, совершенно забывшую о том, что никто, кроме них, за столом не слышал ядовитых реплик вдовы.
– Ничего, ничего, – смиренно сказала Сирена, не сводя взгляда с разгневанного лица мачехи. – Я понимаю, в каком напряжении она жила последнее время, терзаясь муками совести. Митчел говорил, что у его горячо любимой жены бурный темперамент, но только теперь я понимаю, что он имел в виду.
Оливия вскочила, не в силах более терпеть подобные оскорбления. Ей казалось, что она находится на арене цирка в качестве живой мишени для дьявольских кинжалов.
Эти язвительные намеки довели Оливию до белого каления. Она чуть было не набросилась на злобную старушенцию, но вовремя спохватилась, заметив, что стала объектом всеобщего внимания.
– Мне не составило труда приспособиться к новому образу жизни, – сообщила она, едва сдерживая ярость.
– Да, вам не откажешь в гибкости. Могу себе представить, как вы кувыркаетесь, чтобы потешить своего полковника.
Оскорбление подействовало на Оливию, как пощечина, и, потеряв над собой контроль, она взвизгнула:
– Злобная стерва!
– Оливия! – только и выдохнул Джон, когда за столом повисла гробовая тишина.
Лицо полковника пошло пятнами. Он впервые видел в таком состоянии свою любовницу, совершенно забывшую о том, что никто, кроме них, за столом не слышал ядовитых реплик вдовы.
– Ничего, ничего, – смиренно сказала Сирена, не сводя взгляда с разгневанного лица мачехи. – Я понимаю, в каком напряжении она жила последнее время, терзаясь муками совести. Митчел говорил, что у его горячо любимой жены бурный темперамент, но только теперь я понимаю, что он имел в виду.
Оливия вскочила, не в силах более терпеть подобные оскорбления. Ей казалось, что она находится на арене цирка в качестве живой мишени для дьявольских кинжалов.