JК
В огне желания :: Мартин Кэт
Страница: 48 из 505 – Он заметил новый приступ смущения и поспешил добавить: – Особенно если в знак благодарности вы составите капитану компанию за ужином.
Присцилла порывалась подняться с его колен, но была еще слишком слаба, поэтому ограничилась тем, что, посмотрев ему в глаза, заметила:
– Я сказала, что доверяю вам, мистер Траск, и не ошиблась, однако никогда, никогда не прощу вам того, как беспощадно вы пренебрегли моим чувством собственного достоинства.
Воцарилось молчание. Брендон, глядя из-под ресниц на все то, что мог различить под тонкой ночной сорочкой, думал: приходило ли в голову Присцилле, что он уже не раз представлял ее совершенно обнаженной?
Глава 3
Присцилла, взяв последние две заколки, закрепила над ушами тяжелые волны каштановых волос. Зеркальце над небольшим секретером было до того крохотным, что в нем она видела только малую часть общей картины. Секретер, довольно ободранный столик с фарфоровым кувшином, единственный стул и узкая койка, укрепленная на стене, составляли всю меблировку каюты (а таковых имелось лишь несколько на внутренней палубе парохода).
Два дня назад, в ту памятную ночь, она вернулась с палубы и обнаружила, что ее каюта вычищена до блеска. Как и обещал Траск, капитан Донахью охотно согласился предоставить пассажирке медную лохань, полную восхитительно горячей воды. Присцилла погрузилась в нее, застонав от наслаждения.
Никто, как выяснилось, и не думал смеяться над ней или осуждать за слабость.
Присцилла порывалась подняться с его колен, но была еще слишком слаба, поэтому ограничилась тем, что, посмотрев ему в глаза, заметила:
– Я сказала, что доверяю вам, мистер Траск, и не ошиблась, однако никогда, никогда не прощу вам того, как беспощадно вы пренебрегли моим чувством собственного достоинства.
Воцарилось молчание. Брендон, глядя из-под ресниц на все то, что мог различить под тонкой ночной сорочкой, думал: приходило ли в голову Присцилле, что он уже не раз представлял ее совершенно обнаженной?
Глава 3
Присцилла, взяв последние две заколки, закрепила над ушами тяжелые волны каштановых волос. Зеркальце над небольшим секретером было до того крохотным, что в нем она видела только малую часть общей картины. Секретер, довольно ободранный столик с фарфоровым кувшином, единственный стул и узкая койка, укрепленная на стене, составляли всю меблировку каюты (а таковых имелось лишь несколько на внутренней палубе парохода).
Два дня назад, в ту памятную ночь, она вернулась с палубы и обнаружила, что ее каюта вычищена до блеска. Как и обещал Траск, капитан Донахью охотно согласился предоставить пассажирке медную лохань, полную восхитительно горячей воды. Присцилла погрузилась в нее, застонав от наслаждения.
Никто, как выяснилось, и не думал смеяться над ней или осуждать за слабость.