JК
В тесной комнате :: О`Брайен Джудит
Страница: 15 из 103Каждый раз, собираясь в Саванну, мы гадали, какого цвета будут ее волосы на этот раз. Иногда мои родители даже спорили на деньги, и отец или мать торжественно выкладывали долларовую бумажку, как только тетя Адель открывала нам дверь.
Случалось, что не выигрывал никто, потому что невозможно было вообразить какой-нибудь оранжево-красный цвет или переливы пурпурного и бирюзового. И потому тетя Адель всегда оставалась для меня тайной, загадкой, человеком, которого я видела, но никогда не знала. Ребенком я не испытывала желания познакомиться поближе с этой пожилой тетушкой в странных одеяниях.
Иногда она устремляла на меня пристальный взор и улыбалась. Улыбка ее не была недоброй. В ней было нечто заговорщическое, будто мне была известна тайна, которой она пожелала поделиться только со мной. По лицу ее скользила тень печали, и я инстинктивно чувствовала, что, чем бы ни была вызвана эта печаль, она не имела никакого отношения к настоящему. Ее печаль и боль коренились в прошлом, и ничто не могло их развеять, потому что ничто не могло изменить этого прошлого.
Было в тете Адели и еще что-то, что я скорее чувствовала, чем замечала. Она смущала мою мать. Что бы ни случалось с тетей Аделью или что бы она ни делала, моя мать старалась при этом не присутствовать. Когда мне было лет десять или чуть больше, я в первый раз услышала ее историю, пересказывавшуюся шепотом. Мало-помалу с течением времени я сложила вместе услышанные обрывки разговоров, хотя многого в них и недоставало.
Случалось, что не выигрывал никто, потому что невозможно было вообразить какой-нибудь оранжево-красный цвет или переливы пурпурного и бирюзового. И потому тетя Адель всегда оставалась для меня тайной, загадкой, человеком, которого я видела, но никогда не знала. Ребенком я не испытывала желания познакомиться поближе с этой пожилой тетушкой в странных одеяниях.
Иногда она устремляла на меня пристальный взор и улыбалась. Улыбка ее не была недоброй. В ней было нечто заговорщическое, будто мне была известна тайна, которой она пожелала поделиться только со мной. По лицу ее скользила тень печали, и я инстинктивно чувствовала, что, чем бы ни была вызвана эта печаль, она не имела никакого отношения к настоящему. Ее печаль и боль коренились в прошлом, и ничто не могло их развеять, потому что ничто не могло изменить этого прошлого.
Было в тете Адели и еще что-то, что я скорее чувствовала, чем замечала. Она смущала мою мать. Что бы ни случалось с тетей Аделью или что бы она ни делала, моя мать старалась при этом не присутствовать. Когда мне было лет десять или чуть больше, я в первый раз услышала ее историю, пересказывавшуюся шепотом. Мало-помалу с течением времени я сложила вместе услышанные обрывки разговоров, хотя многого в них и недоставало.