JК
Вальс одиноких :: Врублевская Галина
Страница: 65 из 83Бантик у ворота тебе нравится?
Но Анечка плюхнулась на пол и, дрыгая в воздухе ногами, заверещала:
— Брюки! Брюки! Хочу брюки!
Иветта уступила натиску дочки, убрала платье в шкаф и устало сказала:
— Хорошо. Одевайся побыстрее.
Аня вмиг стала тихой и послушной: споро натянула брючки с джемпером и подошла к маме, чтобы та заплела ей тощие косички. Еще десять минут суетных и шумных сборов — шапки, шубки, сапожки, — и дети готовы к выходу. Иветта торопливо накинула пальто, и семейство вывалилось из квартиры.
* * *
Вход на выставку был свободный. Посетителей собралось немного. Дети Иветты тотчас оторвались от мамы и разбежались по залу: их больше привлекал интерьер, чем картины. Огромные белые скульптуры римских богов были нестрогими смотрителями и на шалости малышни внимания не обращали. Роман степенно шел с женщинами, умело поддерживая разговор о живописи. Мало того, он оказался главным говорилыциком. Одна картина, абсолютно бессюжетная — нагромождение пятен и линий, — особенно понравилась Роману. По-видимому, бунтарский экстаз, выраженный в большинстве абстрактных картин, был близок духу подростка. Тот метнулся к табличке и со значением сказал:
— Уважаемые мамы, запомните имя художника — Глеб Четвергов.
Жанна рассмеялась, захлопала в ладоши:
— Браво, браво! Наш Глебчик завоевал сердце моего сына.
Иветта же не могла скрыть удивления. Глеб всего-навсего слушатель подготовительных курсов, но его картина висит в ряду выпускников академии! Хорошо или плохо полотно, сказать было трудно.
Но Анечка плюхнулась на пол и, дрыгая в воздухе ногами, заверещала:
— Брюки! Брюки! Хочу брюки!
Иветта уступила натиску дочки, убрала платье в шкаф и устало сказала:
— Хорошо. Одевайся побыстрее.
Аня вмиг стала тихой и послушной: споро натянула брючки с джемпером и подошла к маме, чтобы та заплела ей тощие косички. Еще десять минут суетных и шумных сборов — шапки, шубки, сапожки, — и дети готовы к выходу. Иветта торопливо накинула пальто, и семейство вывалилось из квартиры.
* * *
Вход на выставку был свободный. Посетителей собралось немного. Дети Иветты тотчас оторвались от мамы и разбежались по залу: их больше привлекал интерьер, чем картины. Огромные белые скульптуры римских богов были нестрогими смотрителями и на шалости малышни внимания не обращали. Роман степенно шел с женщинами, умело поддерживая разговор о живописи. Мало того, он оказался главным говорилыциком. Одна картина, абсолютно бессюжетная — нагромождение пятен и линий, — особенно понравилась Роману. По-видимому, бунтарский экстаз, выраженный в большинстве абстрактных картин, был близок духу подростка. Тот метнулся к табличке и со значением сказал:
— Уважаемые мамы, запомните имя художника — Глеб Четвергов.
Жанна рассмеялась, захлопала в ладоши:
— Браво, браво! Наш Глебчик завоевал сердце моего сына.
Иветта же не могла скрыть удивления. Глеб всего-навсего слушатель подготовительных курсов, но его картина висит в ряду выпускников академии! Хорошо или плохо полотно, сказать было трудно.