Вечные влюбленные   ::   Басби Ширли

Оба эти чувства смешивались с желанием и страстью…

Глядя бездонными черными глазами на оцепенело отступавшую Тесc, он прорычал:

— Кто ты, черт побери? Как тебя зовут?

Губы Тесc все еще горели от его поцелуев, тревожно щемило сердце.

— Долли, — едва дыша, пролепетала она, — они называют меня Долли.

Николаc нахмурился. Почему кажется, что она лжет? Почему не покидает чувство, что она обманывает? Сбитый с толку, Николаc медленно спросил:

— А твои родители? Кто они? Где они?

Его враждебный вид и вопросы вызвали у Тесc необъяснимый страх. Быстро сочиняя на ходу, она промямлила:

— Они.., они н-недалеко отсюда. Они.., в Л-Лондоне!

— А как получилось, что ты работаешь в «Черной свинье»? Не слишком ли разительная перемена: пасторальный Кент после шумного Лондона?

— Мне нравится деревня, — с вызовом ответила она, вдруг понимая, что говорит правду. Она в самом деле любит деревню. Значит, она сказала правду, сама этого не осознав? Тесc прикусила губу, отчаянно моля, чтобы нашелся хоть кто-нибудь, кто сдернул бы густую серую пелену, затуманившую ей мозг. Она чувствовала себя одинокой и беспомощной; испуганной и неуверенной.

Чувства эти отразились на ее живом лице. Тронутый, вопреки ожиданиям, Николаc тихо спросил:

— Что с тобой, дорогая? Почему ты так переживаешь?

Нежное участие, написанное на его лице, почти обезоружило Тесc, но усилием воли она подавила в себе желание броситься в его руки и излить душу, поведать о своих бедах. Она многого не понимала — ни ощущения узнавания, которое испытывала по отношению к нему, ни неожиданной жажды поцелуев. Она понимала, что он не узнает ее, но ужас, который внушал ей безликий мститель, не покидал ее.