JК
Бесы в Париже :: Картун Дерек
Страница: 129 из 291Пошлите народу побольше, пусть обыск будет быстрым и тщательным. Ну, не мне вам объяснять…
— А как с прессой?
— Назначьте пресс-конференцию в префектуре, проведите ее лично. Выберите парочку особо щекотливых страниц для факсимильного воспроизведения в газетах. Максимум шума, ясно? Только поспешите, а то кто-нибудь из правительства захочет все дело прикрыть.
— Понял.
— Пусть газеты поднимут вой, заголовки покрупнее. «Юманите», конечно, завопит насчет провокации. Ну и пусть.
Глава 9
Адмирал Кент Брубек тридцать пять лет прослужил в военно-морских силах США, и ничего удивительного, что, имея за плечами такое прошлое, он относился к Генри Киссинджеру с некоторой неприязнью и весьма подозрительно. Ему решительно не нравилось, что самый обыкновенный университетский профессор, в речи которого звучит какой-то смутный акцент, ухитрился остаться ключевой фигурой внешней политики Соединенных Штатов, хотя и не занимает больше никаких постов. Адмирал был человек прямолинейный, все называл своими именами: лопату — лопатой, жопу — жопой, а западных коммунистов — русским охвостьем. Дураком он при этом отнюдь не был, ему были присущи незаурядная житейская ловкость и хитрость, которые он успешно скрывал, чему в немалой степени способствовало безудержное и громогласное хвастовство, свойственное его профессии.
— А как с прессой?
— Назначьте пресс-конференцию в префектуре, проведите ее лично. Выберите парочку особо щекотливых страниц для факсимильного воспроизведения в газетах. Максимум шума, ясно? Только поспешите, а то кто-нибудь из правительства захочет все дело прикрыть.
— Понял.
— Пусть газеты поднимут вой, заголовки покрупнее. «Юманите», конечно, завопит насчет провокации. Ну и пусть.
Глава 9
Адмирал Кент Брубек тридцать пять лет прослужил в военно-морских силах США, и ничего удивительного, что, имея за плечами такое прошлое, он относился к Генри Киссинджеру с некоторой неприязнью и весьма подозрительно. Ему решительно не нравилось, что самый обыкновенный университетский профессор, в речи которого звучит какой-то смутный акцент, ухитрился остаться ключевой фигурой внешней политики Соединенных Штатов, хотя и не занимает больше никаких постов. Адмирал был человек прямолинейный, все называл своими именами: лопату — лопатой, жопу — жопой, а западных коммунистов — русским охвостьем. Дураком он при этом отнюдь не был, ему были присущи незаурядная житейская ловкость и хитрость, которые он успешно скрывал, чему в немалой степени способствовало безудержное и громогласное хвастовство, свойственное его профессии.