JК
Великолепие шелка :: Марш Эллен Таннер
Страница: 433 из 609Вступив на палубу с тяжелым дуэльным пистолетом в руке, она тут же заметила Этана, и сердце ее содрогнулось от ужаса при виде его окровавленного лица.
Они стояли и смотрели молча друг на друга, не в силах произнести ни слова. Чина не обращала ни малейшего внимания на сновавших вокруг китайцев. Она видела только одно – изможденные, обезображенные болью, обострившиеся черты лица Этана. А тот тем временем думал, как ни нелепо это, о том, сколь прекрасна она – вот здесь, среди следов кровавой бойни, развернувшейся на палубе «Ориона». Эта мысль прояснила внезапно его ум, и он ощутил приступ дикого гнева.
– Черт побери, разве не велел я вам оставаться внизу? – проговорил Этан хрипло. Чина, вглядываясь в его худое, обожженное солнцем лицо, едва узнаваемое из-за крови и синяков, которые начали уже распухать и темнеть, почувствовала, как ее сердце сжалось в груди, и поняла с пугающей ясностью, что для нее нет никого на свете дороже его.
– О, Этан, твое лицо! – прошептала она, и ее тихие слова моментально положили конец его громогласным нотациям. – Тебе ведь очень больно, да?
Этан не успел ответить, отвлеченный звуком трущейся о дерево веревки. Быстро повернувшись, он увидел, как два матроса под присмотром вооруженных китайцев опускают за борт корабельную сеть. Минуту спустя к «Ориону» подошла отделившаяся от лорчи маленькая шлюпка. Сидевший в ней худой китаец в вышитой шелковой одежде подгонялся наверх в сетке и затем не без труда перевалился через борт на палубу.
Они стояли и смотрели молча друг на друга, не в силах произнести ни слова. Чина не обращала ни малейшего внимания на сновавших вокруг китайцев. Она видела только одно – изможденные, обезображенные болью, обострившиеся черты лица Этана. А тот тем временем думал, как ни нелепо это, о том, сколь прекрасна она – вот здесь, среди следов кровавой бойни, развернувшейся на палубе «Ориона». Эта мысль прояснила внезапно его ум, и он ощутил приступ дикого гнева.
– Черт побери, разве не велел я вам оставаться внизу? – проговорил Этан хрипло. Чина, вглядываясь в его худое, обожженное солнцем лицо, едва узнаваемое из-за крови и синяков, которые начали уже распухать и темнеть, почувствовала, как ее сердце сжалось в груди, и поняла с пугающей ясностью, что для нее нет никого на свете дороже его.
– О, Этан, твое лицо! – прошептала она, и ее тихие слова моментально положили конец его громогласным нотациям. – Тебе ведь очень больно, да?
Этан не успел ответить, отвлеченный звуком трущейся о дерево веревки. Быстро повернувшись, он увидел, как два матроса под присмотром вооруженных китайцев опускают за борт корабельную сеть. Минуту спустя к «Ориону» подошла отделившаяся от лорчи маленькая шлюпка. Сидевший в ней худой китаец в вышитой шелковой одежде подгонялся наверх в сетке и затем не без труда перевалился через борт на палубу.