Вероника   ::   Знаменская Алина

Когда до Эллы доходит вся глубина случившейся катастрофы, ее руки начинают мелко дрожать, а лицо покрывается бордовыми пятнами.

— Все испортила! Паршивка! В кого только ты уродилась такая? Уродина! Стерва!

Отвратительные мерзкие слова пулями выскакивают из перекошенного рта и неумолимо настигают жертву. Ника выползает из-под вороха одежды и на четвереньках добирается до порога. Вслед ей камнями летят ругательства. Ника бежит в комнату брата и затыкает уши руками. Но и теперь она четко слышит непонятные злые слова:

— Шалава! Гадина! Проститутка!

Пытка криком длится до тех пор, пока истошные вопли матери не переходят в сиплые злые плевки.

— Гадина, уродина, стерва!

Вдруг что-то заставляет мать замолчать. Ника открывает глаза. В прихожей стоит отец и держит мать за плечи. Пальцы его напряжены, лица Ника не видит. Не сумев преодолеть подстегивающего ее ужаса, девочка пробегает мимо родителей, в подъезд и — на улицу. Вечером отец нашел ее у гаража. Ника сидела в брошенном кузове чьей-то машины. Обида выпила все эмоции — Ника не может говорить, не хочет шевелиться. Отец забирается в ржавый кузов и прижимает Нику к себе. Так они сидят какое-то время молча. Потом отец говорит:

— Закрой глаза.

Ника послушно закрывает. Некоторое время перед глазами остается свет — желтый, размытый. Память глаз. А потом место неумолимо занимает темнота.

— Не открывай.

Ника сильнее зажмуривает глаза.

Перед глазами в темноте появляются оранжевые точки. И желтые. Но и они растворяются в черном.