Весенняя коллекция   ::   Крэнц Джудит

Но это был день борьбы с Полом Митчеллом.

По причинам, которые я изложу позже, ни одна из моделей не будит во мне комплекса неполноценности, но одна реклама Митчелла – и я как с цепи срываюсь. Не могу удержаться – мчусь домой и проверяю, может ли моя грива хоть отдаленно напоминать струящуюся волну. А волосы у меня длинные, по пояс. Каштановые, совсем немного в рыжину, но никакого сходства с бриллиантами, не мерцают, и все тут, правда, выполняют возложенную на них функцию – укрывают голову и, кроме того, служат мне утешением с тех пор, как я перестала танцевать. Ухаживаю я за ними, не призывая на помощь «элементы Земли», мне годится обычный детский шампунь.

Убедившись, что волосы у меня не «от Пола Митчелла», я не задерживаюсь у зеркала. Мне и без зеркала известно, что нос у меня в папочку – итальянский, являющийся самой заметной частью моего лица, тонкий, длинный, с горбинкой, – одним словом, аристократический в европейском понимании этого слова. Нос, перед богом и людьми, почти а-ля Софи Лорен, текстовик Пола Митчелла вынужден был бы признать хотя бы это. А глаза у меня карие, в маму, вот они-то как раз мерцающие, не в пример волосам.

Но на главном вопросе Пола Митчелла, живет ли мое лицо «в Гармонии со светом» (Пол, детка, мы обычно пишем «гармонию» с маленькой буквы), я прокалываюсь. Откуда, черт подери, мне это знать? Я обычно смотрю в зеркало при искусственном освещении, а не при солнечном свете, а «гармония» – слово само по себе нейтральное.