Повесть об уголовном розыске (Рожденная революцией)   ::   Нагорный Алексей Петрович

Ты задумайся: мы стоим лицом к лицу с врагами революции, и еще неизвестно — кто кого. Да, да, мы не у Кузьмичева в кабинете, темнить нечего. Неизвестно! Но мы верим в свое дело, в свою правду! Верим, Коля?

— Верим, — Коля кивнул. — А ты, оказывается, оратор, Маруська. Вот не знал!

Она смущенно улыбнулась:

— Сама не понимаю, как получилось. Одно скажу: много вокруг плохого, много врагов. А настоящих, чистых, преданных людей все равно больше. Я вот думаю — пройдут годы, дерьма не станет, иначе зачем мы жизнь свою отдаем, а вот сохранят ли наши потомки нашу веру, нашу любовь, нашу надежду? Дай бог, чтобы сохранили и укрепили, вот чего я хочу всей душой!

Петроградский суд приговорил Пантелеева к высшей мере социальной защиты — расстрелу. Кассационная инстанция ходатайство осужденного о помиловании оставила без последствий. Со дня на день Пантелеев ждал приведения приговора в исполнение.

Как ни странно, он внешне был вполне спокоен, и, сидя в камере смертников, насвистывал какой-то мотивчик.

На другой день после окончания суда Бушмакнн вызвал Колю и объявил, что начальник управления Петроградской рабоче-крестьянской милиции премирует Колю месячным окладом и месячным отпуском, не считая дней, которые будут затрачены на дорогу.

Коля помчался домой, по дороге заскочил на городскую станцию за билетами.