Повесть об уголовном розыске (Рожденная революцией)   ::   Нагорный Алексей Петрович

 — Ты только ерунды разной на мой счет не думай, это я так, в том смысле, что Арсений был для меня человек загадочный, я кое-что вспомнить должен, сообразить…

— Соображайте, батюшка, — сказала Маша, —только помните, что время посева уже прошло и настает время собирать плоды. Вы ведь любите плоды?

— Погуляйте пока, — улыбнулся Серафим. — Коля, покажи барышне нашу деревню, в поле сходите — там жаворонки волшебно поют. — Серафим закатил глаза и зачмокал губами. — А я пока насчет обеда распоряжусь и вообще.

Спустились с крыльца, вышли на площадь.

— Здесь я дрался в последний раз, — грустно сказал Коля. — Ровно вчера это было.

— Не в последний раз ты дрался. И страшно мне что-то, откровенно тебе говорю. Только ты не обращай внимания, это я так, по-бабьи.

— Хочешь уехать?

— По-моему, ты хочешь меня оскорбить, — надменно сказала Маша.

— Ну ладно, ладно, — отступил Коля. — Как тебе Серафим?

— Ты не слишком круто берешь быка за рога? — спросила Маша.

— Нет, — Коля задумался. — Если бы я начал чересчур осторожно, он бы понял, что я его щупаю не как сообщник Арсения, а как «человек в сапогах». Дались им эти сапоги.

— Деталь, которая сработает в твою пользу, — сказала Маша. — Если бы ты был «оттуда», разве бы ты надел сапоги?

— Ты опять права. Все правильно. Я знаю, кто был Арсений, я его преемник, а Серафим понимает: если он будет отрицать, что знал истинное лицо Арсения, это слишком недостоверно, и я ему не поверю. Сейчас дело в другом: Серафим лихорадочно ишет причину, по которой мы у него появились. Зачем мы пришли, — вот в чем все дело!

Они вышли за околицу. Впереди темнела небольшая роща.