JК
Повесть об уголовном розыске (Рожденная революцией) :: Нагорный Алексей Петрович
Страница: 347 из 749Лагерь загудел, как растревоженный улей, послышались выкрики:
— Гепеушник это! Смерть кровопийце! За ноги его! На сосну!
Коломиец остановился:
— Чего орете? Я один, без оружия! Стыдно так трусить, мужики!
— Убить его немедленно! — сквозь толпу протиснулся Лысый. — Отведите и расстреляйте, — приказал он. — Вместе с тем оборотнем.
— Первое! — крикнул Коломиец. — Дайте сказать, убить нас вы еще успеете, потому что до подхода частей ОГПУ и милиции осталось, — он посмотрел на часы, — минут двадцать-тридцать. Я требую, — повысил он голос, — чтобы вы меня выслушали, а потом поступайте, как знаете… Отберите оружие у этого плешивого: у него нервы слабы…
Лысый схватился за наган, но его обезоружили.
Коломиец продолжал:
— Мужики! Вы сеяли хлеб и лен, занимались мирным трудом! Зачем вы поддались на агитацию врагов народа? Что общего у вас с кулачьем, которое обожралось и опилось вашей же кровью? Большинство из вас втайне мечтает вернуться в свои избы и жить мирно, забыв о кровавом прошлом! Я даю вам слово сотрудника ГПУ и большевика, что те из вас, кто не запятнал себя кровью активистов, погромами и поджогами, чьи проступки перед Советской властью не носят характера особо опасного преступления, — те получат полное прощение, а всем остальным в случае добровольной сдачи будет оказано судом максимально возможное снисхождение!
Кто-то выстрелил.
— Гепеушник это! Смерть кровопийце! За ноги его! На сосну!
Коломиец остановился:
— Чего орете? Я один, без оружия! Стыдно так трусить, мужики!
— Убить его немедленно! — сквозь толпу протиснулся Лысый. — Отведите и расстреляйте, — приказал он. — Вместе с тем оборотнем.
— Первое! — крикнул Коломиец. — Дайте сказать, убить нас вы еще успеете, потому что до подхода частей ОГПУ и милиции осталось, — он посмотрел на часы, — минут двадцать-тридцать. Я требую, — повысил он голос, — чтобы вы меня выслушали, а потом поступайте, как знаете… Отберите оружие у этого плешивого: у него нервы слабы…
Лысый схватился за наган, но его обезоружили.
Коломиец продолжал:
— Мужики! Вы сеяли хлеб и лен, занимались мирным трудом! Зачем вы поддались на агитацию врагов народа? Что общего у вас с кулачьем, которое обожралось и опилось вашей же кровью? Большинство из вас втайне мечтает вернуться в свои избы и жить мирно, забыв о кровавом прошлом! Я даю вам слово сотрудника ГПУ и большевика, что те из вас, кто не запятнал себя кровью активистов, погромами и поджогами, чьи проступки перед Советской властью не носят характера особо опасного преступления, — те получат полное прощение, а всем остальным в случае добровольной сдачи будет оказано судом максимально возможное снисхождение!
Кто-то выстрелил.