JК
Повесть об уголовном розыске (Рожденная революцией) :: Нагорный Алексей Петрович
Страница: 367 из 749 — Ю-ро-чка-а…
Ровский пытался ее оттащить, растерянно оглядываясь на окружающих, но не сумел, безнадежно махнул рукой и отошел. Через десять минут все было кончено, толпа разошлась, и пожилой кладбищенский сторож начал старательно собирать обрывки бумаг и окурки, накалывая их на острый железный прут.
Коля вышел за ограду кладбища, подождал. Вскоре подошли Витька и Маруська. Коля вопросительно посмотрел на них.
— У меня — ничего, — развел руками Витька.
— А я видела Длинного, — сказала Маруська. — Помнишь, в позапрошлом году он проходил по ограблению Шнейдерова, только улик не было.
— Помню, — кивнул Коля. — Матерый преступник. Он подходил к кому-нибудь?
— Нет, — Маруська покачала головой. — Он просто… смотрел, Коля. Как мы. Возьмем его, поговорим?
— Бесполезно. Он только смотрел, и все?
— Положил хвойные ветки во-он на ту могилу, — показала Маруська.
— Посмотрим. — Коля пошел по узкой дорожке, то и дело проваливаясь в снег.
На ржавом кресте топорщилась погнутая жестяная табличка: «Фекла Алексеевна Чеботарева. 1860 — 1910».
— Ну и что? — спросил Витька. — Вот ветки, которые он оставил.
Осмотрели ветки. Ничего подозрительного на них не было.
— А может, это его мать? — сказала Маруська.
— Или просто прикрытие на случай, если придеремся, — предположил Витька. — А приходил он за тем же, за чем и мы, — посмотреть и послушать.
— Вот и проверь, — сказал Коля. — Поручаю это тебе.
Ровский пытался ее оттащить, растерянно оглядываясь на окружающих, но не сумел, безнадежно махнул рукой и отошел. Через десять минут все было кончено, толпа разошлась, и пожилой кладбищенский сторож начал старательно собирать обрывки бумаг и окурки, накалывая их на острый железный прут.
Коля вышел за ограду кладбища, подождал. Вскоре подошли Витька и Маруська. Коля вопросительно посмотрел на них.
— У меня — ничего, — развел руками Витька.
— А я видела Длинного, — сказала Маруська. — Помнишь, в позапрошлом году он проходил по ограблению Шнейдерова, только улик не было.
— Помню, — кивнул Коля. — Матерый преступник. Он подходил к кому-нибудь?
— Нет, — Маруська покачала головой. — Он просто… смотрел, Коля. Как мы. Возьмем его, поговорим?
— Бесполезно. Он только смотрел, и все?
— Положил хвойные ветки во-он на ту могилу, — показала Маруська.
— Посмотрим. — Коля пошел по узкой дорожке, то и дело проваливаясь в снег.
На ржавом кресте топорщилась погнутая жестяная табличка: «Фекла Алексеевна Чеботарева. 1860 — 1910».
— Ну и что? — спросил Витька. — Вот ветки, которые он оставил.
Осмотрели ветки. Ничего подозрительного на них не было.
— А может, это его мать? — сказала Маруська.
— Или просто прикрытие на случай, если придеремся, — предположил Витька. — А приходил он за тем же, за чем и мы, — посмотреть и послушать.
— Вот и проверь, — сказал Коля. — Поручаю это тебе.